Анатолий Вишневский - Жизнеописание Петра Степановича К.

Приведем для примера один случай, предупредив читателя, что наше описание – это лишь реконструкция событий, хотя и основанная на достоверных источниках. Кроме того, мы сообщаем, что не можем употребить здесь всех слов, каких требует реалистическое отображение действительности, и вынуждены ограничиться лишь легким намеком на них, рассчитывая, на то, что те, кто знает эти слова, догадаются и по намеку, а кто не знает, спросят у тех, кто знает.

Петр Степанович давно планировал навестить Елену Порфирьевну, давнюю подругу Любови Петровны, ждал только когда потеплеет. Елена Порфирьевна всю зиму болела, но она жила с дочкой в соседнем поселке, добираться туда было не очень удобно, особенно в зимнее время. Вы же знаете наши дороги! Наконец, установилась прекрасная весенняя погода, и Петр Степанович отправился в путь. Он сидел в ожидании автобуса на остановке возле церкви в компании двух стариков, пожилой женщины с четырехлетней девочкой и еще трех или четырех подростков. Рядом стояла сумка с гостинцем – двумя литровыми банками смородинного варенья, теплый ветерок дул с полей, обвевая лицо родными запахами просыпавшейся земли. Петр Степанович блаженствовал.

До прихода автобуса оставалось минут пять, когда к остановке подошли еще два человека – мужчины лет по 30–35. Один хорошо одетый, видно, начальник, в дорогом пальто, в шляпе и при галстуке. Второй – попроще: в поношенной кепке, в брюках-галифе и кирзовых сапогах. Они громко разговаривали между собой, впрочем, слышно было одного начальника, собеседник ему только поддакивал.

– Да пошел он на х…! – говорил начальник красивым интеллигентным баритоном. – Ты ему, б…, скажи, что если он к пятнице все не сделает, так я его в понедельник выгоню к…. матери! Мне таких зас…цев не надо! Он думает, б…, что он незаменимый. Ни х…!

– Пойдем, Виточка, на угол, посмотрим, не идет ли автобус, – женщина взяла девочку за руку и поспешно двинулась от остановки. Оба старика тоже не задержались – отошли от скамейки подальше в другую сторону и закурили. Хотел отойти и Петр Степанович, но он так пригрелся на скамейке, да и сумка с банками была тяжеловата.

– Е.т.м.! – не унимался начальник. – Нас только повесили на Доску почета, а теперь из-за какого-то разъе…я мы сорвем все планы, и хорошо еще, если я выговором отделаюсь! Ты так и передай: к пятнице не закончит – ему п…ц!

Он достал пачку «Казбека» и стал закуривать.

Сказать, что у Петра Степановича ничего не осталось от недавнего блаженства, – значит ничего не сказать. Он набычился и готов был чуть не в драку лезть с матерщинником. Но тут подошел автобус – потрепанный «Пазик» довольно-таки скромной вместимости, и все поспешили занять места, никому ведь не хотелось трястись стоя.

Матерщинник держался солидно, вошел в автобус последним, его спутник только провожал его. Единственное свободное место оставалось возле Петра Степановича, он и уселся рядом. Петр Степанович, отвернувшись, демонстративно смотрел в окно, не желая иметь ничего общего со своим новоиспеченным соседом. Не тут-то было! Явно скучая без собеседника, тот стал налаживать контакты – снова достал пачку «Казбека» и предложил Петру Степановичу закурить.

От папиросы Петр Степанович отказался – он давно уже бросил курить, – а разговор решил поддержать, ему надо было высказаться.

– Могу я задать вам вопрос?

– А почему же нет, – благодушно настроенный собеседник Петра Степановича, кажется, несколько удивился, встретив его колючий, неприязненный взгляд.

– Вы одеты, как джентльмен, а разговариваете, как урка. Шляпу и галстук, вы, видно, тщательно выбирали, а слов не выбираете совсем. Вам что, не хватает слов в русском языке?

– Вы же не думаете, что я всегда так разговариваю. Но Сашка – наш рабочий, который меня провожал, – он других слов не понимает.

– Прекрасно понимает, уверяю вас. Я с такими Сашками всю жизнь проработал. Это он, глядя на вас, думает, что по-другому нельзя. А с женщинами вы тоже матом разговариваете?

– Ну что вы! С женщиной я никогда себе не позволю…

– Но сейчас-то вы хоть заметили, что женщина увела ребенка подальше от вашего разговора? Да и всем остальным было не по себе.

– Ну, это я, может быть, и увлекся, – он несколько смущенно усмехнулся. – Но у нас на работе все так разговаривают. Вот только-только я был у управляющего «Сельхозтехники», так он вдвое гуще матюкается! Или захожу я ко второму секретарю горкома, а он меня встречает матом.