Джон Кракауэр - В диких условиях

По мере удаления от берега земля сначала плавно, а затем круто поднимается, чтобы превратиться в иссушенные солнцем, призрачные пустоши Анца-Боррего. Предгорная равнина, или bajada , под пустошами представляет собою открытую местность, изрезанную глубокими оврагами. Именно здесь, на невысоком пригорке, местами поросшем кактусами, кустарниковой аморфой и четырехметровыми побегами фукьерии, прямо на песке под брезентовым тентом, накинутым на ветви креозотового куста, и остановился Маккэндлесс.

Когда ему нужно было купить провизии, он ловил машину или шел пешком все шесть с половиной километров до города, где покупал рис и набирал пластиковую канистру воды в супермаркете и, по совместительству, винном магазине и почтовом отделении, отделанном бежевой штукатуркой здании, являвшемся главным культурным центром Солтон-Сити. Как-то в четверг в середине января, когда Маккэндлесс, наполнив канистру водой, голосовал на дороге, чтобы вернуться обратно в bajada , его и взялся подбросить старик по имени Рон Франц.

«И где твой лагерь?» – спросил его Франц.

«А прямо за Боже Мой Какими Горячими Источниками», – ответил Маккэндлесс.

«Я в этих местах уже шесть лет живу, а такого названия ни разу даже и не слышал. Покажешь мне, как туда ехать».

Они несколько минут катили по прибрежному шоссе Боррего – Солтон, а потом Маккэндлесс сказал старику повернуть налево и углубиться в пустыню по накатанной внедорожниками ухабистой колее, ведущей вниз по узкому, извилистому оврагу. Через пару километров они добрались до причудливого лагеря, где около двух сотен человек собирались перезимовать прямо в своих машинах. По этому маргинальному сообществу можно было представить себе, как будет выглядеть постапокалиптическая Америка. Там были и семьи в дешевых раскладных туристических прицепах, и стареющие хиппи в размалеванных флуоресцентными красками микроавтобусах, и двойники Чарльза Мэнсона в проржавевших «Студебекерах», не видавших ремонта с тех времен, когда в Белом доме квартировал еще Эйзенхауэр. Значительная часть присутствовавших разгуливала по лагерю в чем мать родила. В самом центре поселения, в тени пальм, находились два неглубоких дымящихся бассейна, в которые через систему трубопроводов подавалась вода из геотермального колодца. Это и были Боже Мой Какие Горячие Источники.

Маккэндлесс, однако, жил не у источников, а отдельно, сам по себе. До его лагеря от источников нужно было еще на километр углубиться в bajada . Франц довез Алекса до самого конца, немного поболтал с ним, а потом вернулся в город, где он жил в одиночестве в разваливающемся многоквартирном доме, за которым же и присматривал в обмен на возможность не платить арендную плату.

Львиную долю своей взрослой жизни набожный христианин Франц прослужил в армии в Шанхае и на Окинаве. В новогодний сочельник 1957 года, когда он был за океаном, его жена и сын погибли в автомобильной катастрофе, спровоцированной пьяным водителем. Буквально в следующем июле сын Франца должен был закончить медицинский. Франц начал серьезно прикладываться к бутылке.

Через полгода ему удалось взять себя в руки и завязать пить, но оправиться от этой потери он так и не смог. В годы, последовавшие за аварией, в попытках избавиться от одиночества, он начал неофициально «усыновлять» и «удочерять» местных окинавских мальчишек и девчонок. В конце концов, он взял под свое крыло четырнадцать детей, старшему из них он оплатил учебу в медицинском в Филадельфии, а еще одного отправил изучать медицину прямо в Японии.

После знакомства с Маккэндлессом его давно угасшие родительские инстинкты разгорелись с новой силой. Он просто не мог выбросить из головы мысли об этом молодом человеке. Парень сказал, что его зовут Алекс (фамилию назвать отказался) и что родом он из Западной Виргинии. Мальчишка был вежливый, хорошо воспитанный и дружелюбный.

«Он показался мне очень умным парнем, – констатирует Франц с экзотическим выговором, похожим на смесь акцентов шотландцев и пенсильванских голландцев с тягучим говорком жителей Каролины. – Мне подумалось, что такому приличному молодому человеку совсем не место у этих горячих источников в компании нудистов, пьяниц и наркоманов». Сходив в то воскресенье в церковь, Франц решил поговорить с Алексом «о том, как он живет. Кто-то должен был убедить его получить хорошее образование, устроиться на работу и добиться чего-нибудь в этой жизни».