Дональд Крик - Мартин-Плейс

Ему это не было известно. Впервые Риджби упомянул конкретное имя, чтобы проиллюстрировать свою мысль, а имя Рокуэлла вмещало весь таинственный механизм «Национального страхования» от самого фундамента до крыши.

— Он пользовался влиянием?

Риджби ответил, взвешивая каждое слово:

— Влиянием, присущим ему одному, Дэнни. Особого рода влиянием. Арнольд Рокуэлл — сильная личность. Он заставляет верить в себя, верить, что он человек, способный взять на себя самые ответственные обязанности и принимать самые ответственные решения, — взгляд Риджби стал рассеянным, словно он созерцал мир былых решений. Затем он прибавил: — Когда человек обладает подобной силой убеждения, очень многое просто принимается на веру.

Впервые Дэнни услышал от него не обдуманные заранее слова. И как вода из высыхающего колодца, они отдавали затхлостью, потому что их осквернила засуха, спалившая жизнь Риджби. Дэнни спросил:

— Вы хорошо его знаете, мистер Риджби?

— За последние пятнадцать лет я не обменялся с ним и десятью словами. Но было время, когда я знал его близко.

Прошлое скрывало какую-то трещину, и Дэнни задумался. Потом он спросил:

— Как по-вашему, кто будет следующим управляющим?

Старший клерк улыбнулся.

— Во всяком случае, не я. Возможно, мистер Фиск, — он задумался, словно оценивая эту проблему с правленческих высот. — Впрочем, скорее Фаулер.

Дэнни вспомнил человека, на которого ему указал в коридоре Томми, добавив: «Из этих, из шишек».

— Но он по виду чуть ли не старше мистера Рокуэлла.

— Возможно, — кивнул Риджби. — Арнольд оттеснил в тень очень многих. Ну, конечно, есть еще Ньюби. Умный человек и любитель дамского общества, как я слышал, — добавил он со снисходительной улыбкой.

— Ну, а мистер Льюкас?

— А вы многое мотаете себе на ус, Дэнни, ведь верно? — Впрочем, сказано это было самым дружеским тоном. — Да, пожалуй, Мервин Льюкас может со временем стать управляющим. Но, вероятнее, он прежде успеет занять какой-нибудь значительный пост в другой компании, — он поглядел на Дэнни с тем спокойным интересом, который вызывают у пожилых людей надежды и фантазии молодежи. — Вы бы и сами не прочь в один прекрасный день стать управляющим, не правда ли?

— Да, конечно.

— Разумеется, — Риджби знал, что это так, однако уверенность, прозвучавшая в ответе Дэнни, произвела на него впечатление. В этом мальчике было то, чего не хватало ему самому: какое-то звено, лежащее между застоем и развитием. Сам он был слишком застенчив и слишком горд, чтобы требовать заслуженного вознаграждения. Когда же это вознаграждение доставалось другим, смущение мешало ему жаловаться вслух. А потом стали появляться дипломированные специалисты, все более и более молодые, — теперь они уже были совсем юнцами. Он сказал:

— Ну что же, у вас есть все основания на это рассчитывать. И во всяком случае, вы не останетесь простым клерком до конца вашей жизни. И ведь не обязательно быть управляющим — на других ответственных постах тоже можно получать прекрасное жалованье.

Дэнни оперся о стол — в нем поднимался смутный протест. И это все, чего был лишен Риджби? Ответственного поста, соответствующего жалованья и положения в обществе, которое они обеспечивают? Во всяком случае, ни о чем другом он никогда не говорил. Значит, он завидует Рокуэллу, как мелкий человечишка большому человеку?

— Ну, жалованье меня не слишком интересует, — сказал он. — К тому же оно определяется должностью: ведь не хвост же виляет собакой?

— Да, — медленно ответил Риджби, — пожалуй, что не виляет. Однако это символ вашего общественного положения, не так ли?

— Я не согласен, мистер Риджби. По-моему, тут не в жалованье дело.

— Ну, об этом как-нибудь спросите мистера Рокуэлла, — старший клерк улыбнулся. — Не могу судить, насколько он искренен, но, во всяком случае, он неустанно твердит об обязанностях «Национального страхования» перед обществом. О нашей роли в развитии страны. Вы это имели в виду?

— Да.

Дэнни решительно встал на сторону Рокуэлла и подумал, что Риджби это может быть неприятно. Он смотрел, как старший клерк закрыл книгу на своем письменном столе и отодвинул ее в сторону. Затем неторопливо положил на чернильницу ручку и карандаш и только тогда ответил.

— В этом вопросе я не компетентен, — сказал он. — А Рокуэлл весьма компетентен. На этом он построил свой успех. Как, может быть, построите его и вы. Простите, что я не сразу понял вашу точку зрения.