Паскаль Брюкнер - Дом ангелов

— Мсье Дампьер, у меня хорошие новости, вы свободны.

— Как?

— На пустыре близ Венсенского леса, возле Порт-Доре, нашли девочку, задушенную тем же способом. То же орудие убийства, электрический провод, каким задушили Фредерика Делавуа. Смерть наступила через два дня после убийства бродяги. Это снимает с вас подозрения, так как в это время вы уже находились под арестом.

— Кто эта девочка?

— Цыганочка из табора, лет двенадцати-тринадцати, не больше.

— Как ее зовут?

— В том-то и дело, что никак не зовут, у нее были только клички. Дайте глянуть в досье. Ее знали под множеством прозвищ: Гудеа, Эппл, Одеон, Грасия, Самсунг. И вот еще: Мария Каллас.

— О нет, только не она…

— А что, вы ее знаете?

— Конечно, она бывала в «Доме ангелов». Поверить не могу, нет, этого не может быть. Кто мог это сделать? Вы уверены? Проверьте. Мария Каллас, как певица?

— Есть предположение, что она была свидетельницей убийства бомжа и ее убили, чтобы не болтала лишнего. Задушили ее через два дня, вы были уже в тюрьме. Ее тело было наспех прикрыто ветками в трехстах метрах от места первого преступления. Ее нашли прохожие, привлеченные лаем собаки.

Антонен обхватил голову руками, потом вдруг поднял ее, просияв, точно его осенила гениальная идея:

— А если… если я скажу, что это я ее убил, как вы думаете, мне поверят?

Во взгляде юного адвоката промелькнула печаль: он мечтал о гениальных мошенниках, об отважных гангстерах, а ему достался жалкий мифоман!

— Вы и вправду больны, старина, с головой не дружите. Большинство подозреваемых кричат о своей невиновности, вы же берете на себя все преступления. За что только коллегия подсунула мне такого идиота?

Назавтра Антонена выпустили, вернее, с позором вышвырнули на улицу: он только запутал дело и следователи потеряли из-за него драгоценные дни. Сокамерники свистели ему вслед. Он присвоил себе титул, которого не заслуживал. Мадам де Отлюс, вызванная в качестве свидетельницы, подтвердила, что ее бывший сотрудник психически неустойчив и склонен к насилию. Но на действия она считала его неспособным. Он — жалкий, бесхарактерный тип.

Это подкосило Антонена.

Тюрьма могла бы его спасти — свобода доконала.

Он потерял двух людей, имевших для него значение — трогательного бродягу Фредо и Марию Каллас, веселую кроху, которую ему хотелось спасти от нищеты. А мадам де Отлюс, его муза и вдохновительница, с презрением отвернулась от него.

Несколько дней он бродил по Большим бульварам, питаясь из мусорных контейнеров, ставших для него настоящим рогом изобилия. Он подбирал фрукты, в основном бананы, слегка почерневшие, но вполне съедобные. Ошивался вечерами у ресторанов и магазинчиков, поджидая ящики с неликвидом и оспаривая их содержимое у таких же бродяжек. Он довольствовался объедками, очистками, требухой и обрезками протухшего мяса. Однажды в метро, на линии 4, молодой человек в хорошем костюме обратился к пассажирам:

— Здравствуйте, я хорошо зарабатываю на жизнь, ни в чем не нуждаюсь, провожу отпуск на Лазурном берегу летом, в Альпах зимой. Я собственник моей квартиры, не имею детей на иждивении, ужинаю каждый день в ресторане. Если вы так глупы, чтобы дать мне один-два евро, я, пожалуй, соберу. Заранее спасибо.

Пассажиры зааплодировали, щедро зазвенела мелочь. Антонена эта тирада привела в ужас.

И тогда он скрылся в подземельях города. Добрые люди подсказали ему, как спуститься в канализацию, — через незакрытый люк на улице Шарль-Фурье в XIII округе, возле приюта «Крошка хлеба», где он провел несколько ночей. Под блестящей поверхностью Парижа, под его оживленными улицами существует сложнейшая сеть подземелий, лабиринт линий метро и катакомб, переплетение газовых труб, телефонных и электрических проводов. А еще ниже, под этим лабиринтом коридоров и туннелей, раскинулся колоссальным полипом целый пейзаж провалов и проемов, настоящий муравейник, не нанесенный на карты, каменные бездны, темные пещеры с узкими горловинами, подземные озера, промытые в известняке, гипсе, песчанике. Париж похож на чемоданчик фокусника или контрабандиста, это город с двойным, с тройным дном. В этом царстве теней живут призраки-полулюди, пещерные дикари, враждующие племена и одиночки, бежавшие от мира. Украв фонарик, Антонен неделю блуждал по городскому нутру, боясь, что его раздавит бремя темноты. Он шлепал в грязи, ориентируясь по надписям на каждом ответвлении коллектора, день был под собором Парижской Богоматери, другой под Оперой. Увидев полустертую табличку «Вандомская площадь», он сказал себе: надо же, я ночую в «Ритце». Он наблюдал издалека за бригадами рабочих, одетых, как водолазы, в тяжелые сапоги до бедер, в дыхательных масках, и видел в них воплощение своих замыслов: они прочищали трубы от сточных вод, грязи, тяжелых металлов. Он тоже хотел вычистить мир от дерьма, он провозгласил себя Великим Ассенизатором, Принцем Уборки — и вот теперь копошился, как червь, под землей. Он встречал диковинную фауну: огромных крыс, тысячи тараканов, от полчищ которых, казалось, колыхались стены, пауков, летучих мышей, мертвыми плодами висевших под потолком.