Том Роб Смит - Колыма

Когда Лев рассматривал чертежи лагеря, у него сложилось твердое убеждение, что центральный комплекс до сих пор пребывает в зачаточном состоянии. Сама же зона имела вид прямоугольника. Хотя криволинейная форма лучше вписалась бы в окружающую местность, закон требовал, чтобы зону всегда строили в виде прямоугольника. Округлых форм в ГУЛАГе не было в принципе, за исключением витков колючей проволоки, которую наматывали на столбы высотой в шесть метров, вкопанных на два метра в землю и образующих наружный периметр. Внутри же периметра находилось несколько жилых бараков и общий барак-столовая, опять-таки отделенные от административного центра проволочным ограждением, являя собой подразделение внутри подразделения или зону в зоне. Безопасность и порядок обеспечивали шесть невысоких сторожевых вышек и две мощные вышки, установленные по обе стороны ворот с бревенчатыми будками наверху, оснащенными тяжелыми пулеметами. В каждом углу зоны располагалась своя, отдельная вышка, откуда офицеры осматривали вверенную им территорию в оптические прицелы. Если же охранники засыпали или напивались, то от свободы узников отделяли горные склоны и километры голой равнины.

После прибытия Льва отведут во внутреннюю часть зоны, предназначенную для содержания заключенных. Поскольку бараков было три, теоретически он мог не попасться Лазарю на глаза в течение, по крайней мере, двадцати четырех часов, что даст Тимуру время прибыть в лагерь.

Грузовик замедлил ход. Стараясь не привлечь внимания какого-нибудь излишне бдительного снайпера с вышки, Лев осторожно откинул брезент, глядя на гору. Склоны ее поражали крутизной, и на ее фоне рудник, представлявший собой несколько выкопанных вручную траншей, где вручную же промывалась порода, выглядел убого и жалко.

На смотровых площадках обеих главных вышек шевельнулись тени — часовые наблюдали за вновь прибывшими. Обе вышки имели в высоту по пятнадцать метров, и забирались на них по нескольким шатким лестничным пролетам, которые в любой момент можно было втянуть наверх. Между вышками виднелись ворота, которые открывались вручную. Охранники налегли на бревенчатые створки, оставляя в снегу глубокие борозды. Грузовики въехали на территорию зоны. Со своего места Лев смотрел, как ворота закрылись за ними.

Тот же день

Выпрыгнув из кузова, Лев и другие заключенные, повинуясь командам охранников, выстроились в одну шеренгу. Стоя плечом к плечу, они дрожали от холода в ожидании переклички. Лишившись шарфа, в шляпе не по размеру, Лев обмотал горло старыми тряпками. Несмотря на все его усилия, зубы у него выбивали барабанную дробь. Он настороженно обшаривал взглядом зону. Грубо сколоченные деревянные бараки стояли на коротких сваях, возвышаясь над вечной мерзлотой. Полоску белого неба на горизонте уродовали витки колючей проволоки. Здания и постройки выглядели настолько примитивно, что казалось, будто некогда могучая цивилизация пошла по пути обратной эволюции и небоскребы сменились деревянными хижинами. Значит, вот где они умирали: мужчины и женщины, которых он арестовывал и имена которых позабыл. Они стояли здесь, где сейчас стоит он, и видели то же самое, что сейчас видит он. Вот только он не чувствовал того же, что и они. У них не было готового плана побега. У них вообще не было никаких планов.

Узники застыли в угрюмом молчании, ожидая появления начальника лагеря № 57, Жореса Синявского, грозная слава которого распространилась далеко за пределы ГУЛАГа: ее разнесли те, кто выжил в лагерях, и теперь вся страна проклинала его. Пятидесяти пяти лет от роду, Синявский был ветераном Главного управления лагерей, сокращенно ГУЛАГа: всю свою сознательную жизнь он посвятил тому, чтобы отбытие наказания превратилось для узников в игру со смертью. Он надзирал за реализацией проектов, которые строили заключенные, включая Большой Ферганский канал и железную дорогу от устья реки Обь [18] Этот проект получил современное название «Трансполярная магистраль» и был частично воплощен при Сталине в виде недостроенной железной дороги Чум — Салехард — Игарка, которую создавал в 1947–1953 гг. ГУЛЖДС МВД. . Увы, рельсы последней так и не дотянулись до Енисея, остановившись в нескольких сотнях километров от места назначения, и теперь ржавели в земле, похожие на останки какого-нибудь доисторического стального чудовища. Как ни удивительно, но провал этого проекта, унесшего тысячи жизней и обошедшегося стране в миллионы рублей, ничуть не повредил его карьере.