Том Роб Смит - Колыма

Поскольку ни один уважающий себя вор не потерпел бы верховенства женщины, Фраерша обратилась к отверженным, к изгоям — заключенным, побиравшимся на помойках, обсасывавшим рыбные хвосты и дравшимся за гнилые овощи. Они были изгнаны за несогласие, предательство или допущенную глупость. Некоторые опустились до уровня чушек [17] В самом низу преступной иерархии находятся чушки . Часто это люди слабохарактерные и безвольные или же чересчур интеллигентные и неспособные постоять за себя. Они носят серые обноски, поэтому их еще называют «серой мастью». , покрыв себя таким позором, что другим заключенным запрещалось даже прикасаться к ним. Согласно воровским законам, такое понижение в статусе считалось пожизненным и необратимым. Но, несмотря на это, Фраерша предложила им еще один шанс, тогда как все остальные не снисходили даже до того, чтобы обратиться к ним по имени. Некоторые были уже смертельно больны, умственно или физически. Другие отплатили ей черной неблагодарностью, попытавшись сместить ее, едва набравшись сил и поправив здоровье. Но большинство приняли ее покровительство.

Со смертью Сталина пришло освобождение — женщины и дети были амнистированы. Члены ее банды и без того получили небольшие сроки, поскольку изначально не были политическими заключенными. Фраерша собиралась не просто выследить Льва и всадить нож ему в спину или выстрелить в голову. Он должен был пройти через те же круги ада, что и она. Но осуществление ее планов требовало времени и денег. Многие преступные группировки приторговывали на черном рынке, но возможности его были ограничены, поскольку там уже существовала своя система. А ее не привлекала роль мелкого дельца, зарабатывающего гроши на торговле импортными фруктами, — ведь в ее распоряжении оказался куда более ценный товар.

Во времена преследования Церкви, на самом пике антирелигиозной кампании священники спрятали многие артефакты: иконы, книги, серебряную утварь, которые неизбежно сожгли бы или переплавили. Они зарывали их в полях, подвешивали в дымовых трубах и даже заворачивали иконы в водонепроницаемую кожу, а потом опускали в топливные баки списанных ржавеющих тракторов. Разумеется, никаких карт закопанных сокровищ не существовало, и лишь очень немногие знали об их местонахождении, передавая эти сведения друг другу еле слышным шепотом. Подобные обращения всегда начинались со слов:

— Если я умру…

Большинство хранителей этих секретов были арестованы, расстреляны или умерли от голода или непосильного труда в лагерях. Фраерша была из тех, кто уцелел; она вышла на свободу одной из первых и стала по одному выкапывать сокровища. От воров она получила четкие представления о структуре черного рынка, поэтому знала, кому надо дать взятку, чтобы вывезти ценности из страны и продать их на Западе религиозным организациям, частным лицам или музеям. Находились и такие, кто пытался помешать продаже предметов религиозного культа или просто не соглашался приобрести таковые. Но разработанная Фраершей методика продаж оказалась безжалостно эффективной: в том случае, если названная ею цена не устраивала покупателя, она не могла гарантировать сохранность выставленных на торги ценностей.

Однажды она отправила своим клиентам икону святого Николая Можайского семнадцатого века. Написанная яркими красками, со временем темпера выцвела и потускнела, и для того, чтобы вернуть ей былую красоту, ее покрыли золотыми и серебряными пластинами. Она представила себе, как рыдали священники, когда, открыв посылку, обнаружили, что икона разбита на куски, а лицо святого исцарапано, так что уцелели только глаза. Фраерша никому не рассказывала о своей сопричастности к этому акту вандализма. Дабы поддержать деловые связи, она обвинила во всем чрезмерно рьяных членов партии. После этого она получила возможность беспрепятственно устанавливать выгодные ей цены, обретя репутацию спасителя, а не бездушного дельца.

Получая плату золотом, она смогла обеспечить членам своей банды ту роскошную жизнь, которую обещала, но соблюдала осторожность, никогда не выкапывая несколько кладов сразу, чтобы не вводить подчиненных в искушение. Предусмотрительная и не доверяющая никому, она первым делом вставила себе пломбу с цианидом, которую и продемонстрировала своим людям, заверив их, что если они вздумают пытками вырвать у нее местоположение оставшихся сокровищ, то здорово просчитаются. Она сообщила, что умрет им назло. Судя по реакции двух членов ее банды, они подумывали о чем-то подобном. Еще до конца недели она убила обоих.