Жан-Мишель Генассия - Удивительная жизнь Эрнесто Че

Мадам Мораз выдавала им внушительный «сухой паек», объясняла, куда идти, но они все равно путались и спрашивали дорогу у крестьян или пастухов, гнавших стада коров и овец на пастбище. Йозеф и Кристина обнаружили, что все эти люди обожают «свои» горы и говорят о них как о живых существах, описывают характеры, называют коварными или благоразумными. Йозефа влекли к себе вершины, о которых он впервые прочел в романе Роже Фризон-Роша «Первый в связке». Одни принимали Йозефа за военного, другие считали, что он участвовал в Сопротивлении. Они подружились с кузеном хозяйки Жакаром: он был их ровесником, работал проводником, ужасно скучал в Шамони и мечтал о Гималаях.

Жакар согласился стать личным проводником Йозефа и Кристины (денег он запросил совсем немного), они преодолели неприступное ущелье Диосаз и увидели потрясающие по красоте головокружительные водопады, а два дня спустя, на рассвете, отправились к озеру Блан. Жакар снабдил их «правильной» обувью и сказал: «Вам очень повезло, будете на горе одни, такое редко случается». Добравшись до подножия Флежер, они растерялись: величественная гора была слишком высокой и отвесной, им ни за что на нее не забраться. Жакар посоветовал своим подопечным использовать «технику ста шагов», которая отлично работала с англичанами. «Опускаете голову и двигаетесь вперед, ни о чем не думая и считая до ста, оборачиваетесь и решаете, пойдете ли дальше». Они взглянули на исходную точку, увидели крошечных, как муравьи, коров и пошли дальше. Так продолжалось четыре часа. Местами склон был твердым и каменистым, на других участках росла трава, ноги у них отяжелели, щиколотки окаменели, легкие горели. Каждый не раз готов был крикнуть: «Все, больше не могу!» – но они шли дальше. Жакар подбадривал Йозефа и Кристину, говорил: «Найдите свой ритм, не курите на каждом привале!» – давал попить.

В полдень они наконец оказались у озера и были вознаграждены зрелищем немыслимой красоты: прямо перед ними, на сколько хватало глаз, на северном склоне Монблана простирался ледник Мер-де-Глас, двуглавый пик Дрю, вершины Гранд-Жорас и Эгюий-Верт. Казалось, протяни руку – и коснешься всех этих чудес света. Они словно попали в рай и не хотели его покидать.

Красота мира наконец-то вернулась.

Чтобы заставить неофитов от альпинизма начать спуск, Жакару пришлось пустить в ход все свое красноречие. Идти вниз оказалось гораздо тяжелее.

– Вы неправильно экипированы, в этом все дело.

Он продал Йозефу и Кристине грубые башмаки для прогулок по горам и теплые непромокаемые сапоги по предвоенным ценам. Теперь таких больше не делают – разучились. Обувь и впрямь была отличная, вот только придется тащить с собой в Прагу еще один баул, и немаленький.

Йозеф протянул руку, понял, что Кристины рядом нет, приоткрыл один глаз и прислушался: ее не было и в туалетной комнате. Он зажег ночник: часы показывали шесть. Одежда Кристины исчезла с плетеного стула, где обычно висела. Он встал, обнаружил на столе конверт, но открывать его не стал – не было нужды, быстро оделся и спустился в кухню. Кристина допивала кофе с молоком. Она выглядела осунувшейся и хмурой, у двери стоял ее чемодан. Йозеф положил письмо на клеенку.

– Я уезжаю. Автобус через полчаса.

– Понимаю…

– Вряд ли. Я должна вернуться к матери. Она всегда портила мне жизнь, и я этого так не оставлю. Нам следует выяснить отношения, высказать все в лицо друг другу. Я не дам ей уклониться. Если хочет предъявить мне претензии, пусть так и будет, но я тоже выскажу все, что накипело, пора вскрыть этот нарыв. Я съезжу и вернусь, много времени это не займет – всего несколько дней, я правда вернусь, можешь не волноваться.

– Не хочу тебя огорчать, но ты вряд ли чего-то добьешься. Думаю, стоит выждать, отстраниться. Вы можете писать друг другу – эпистолярный жанр многих выручает. Серьезную проблему бесполезно пытаться решить по горячим следам, когда рана еще свежа. И потом, мы ведь не на край света едем, вернешься, когда захочешь ее увидеть.

– Нет, я поеду.

В 06.45 Кристина села в автобус до Аннеси, где должна была сделать пересадку на Гренобль. Йозеф почему-то совершенно не тревожился и в ожидании ее возвращения перечитывал «Загнанных лошадей», пытаясь переводить душераздирающую историю на чешский. Он вспомнил, как однажды вечером в Алжире Мате сказал ему: «Главное в названии – вопросительный знак».

Кристина вернулась через три дня, очень довольная, и во всех подробностях расписала, какая ужасная гнилая погода была в Сент-Этьене.