Жан-Мишель Генассия - Удивительная жизнь Эрнесто Че

Павел не давал Йозефу возможности возразить, у него были ответы на все вопросы.

– Не сомневайся, мы сумеем решить любую проблему.

А вот у Кристины сомнений не было. Она очень долго, практически в одиночку, сражалась за «правое дело пацифизма», и программа, изложенная Павлом, показалась ей фантастически верной и справедливой. Это было сродни обретению новой веры.

Павел воспользовался своим дипломатическим статусом, получил конфиденциальную информацию и организовал отъезд через Австрию – запад и север страны находились под контролем американцев. Он собирался вернуться в Чехословакию через Инсбрук, Зальцбург и Линц.

Его «Фиат-508 балилла» не был ни очень резвым, ни слишком вместительным, но они сели и тронулись в путь. Павел и Йозеф сменяли друг друга за рулем, ехали всю ночь, и если и застревали, то не из-за американских постов, а по вине австрийцев, заполонивших дорогу в попытке сбежать подальше от советских частей. Йозеф, Кристина и Павел спали по очереди, тратили уйму времени и сил на добывание еды, и Павел ужасно злился: «Теряем время, теряем время!» Солдаты 12-го пехотного корпуса американской армии поделились с ними консервами и бензином – Павел покорил их сердца своим бруклинским выговором (он освоил его, когда стажировался в Лиге Наций).

Через два дня после отъезда из Швейцарии они добрались до Чехословакии и, несмотря на дипломатический паспорт Павла, потратили три часа на пересечение границы в Дольны Двориште, но дальше проехать не смогли. Дорога была заблокирована, новая граница отрезала юг страны, никого не пропускали: американцы соблюдали Ялтинское соглашение. Военнослужащие 2-го Украинского фронта охраняли демаркационную линию. Павел представился одному из офицеров, тот увел его с собой, а через два часа он вернулся, и им позволили проехать.

В четверг 10 мая, в 18.30, они оказались в Праге.

Йозеф не возвращался в родной город десять лет и был уверен, что почувствует себя потерянным, когда вернется, но этого не случилось: он не знал, что человек никогда не бывает чужаком на родине. Думаешь, что забыл, – раз не думаешь, значит забыл! – но места, где прошла твоя юность, цвета и картины не стираются из памяти. Воспоминания возвращались – так, словно он отлучался на день, не больше, каждая вещь неизбежно оказывалась на прежнем месте, только была меньше, чем он воображал. Столица с ее черными стенами, нелепым дворцом, шумом машин на растрескавшемся асфальте и тусклое солнце на небе внушали неприятное чувство, что все замерло, закостенело, если не считать трех разбомбленных домов и закрытых магазинов. Война прокатилась по Праге, не оставив следов.

Павел ехал медленно, чтобы Кристина могла полюбоваться этой дивной театральной декорацией. Сам он испытывал то же чувство, что Йозеф, хотя на одну перемену друзьям все-таки указал: на каждом перекрестке стояли вооруженные советские солдаты. Ничего удивительного – страну как-никак освободила Красная армия.

Павел с восторгом говорил о братском народе, потерявшем на этой варварской капиталистической войне миллионы убитыми, о героической армии, практически в одиночку победившей нацизм, о гениальном вожде, под чьим руководством непременно будет построен новый мир. Павел не умолкал, но слушала его только Кристина: у Йозефа было свидание со столицей, и он говорил себе, что Прага – воистину красивейший город мира.

Да, Йозеф вернулся, и он никогда не был бóльшим пражанином, чем в этом странном месяце мае.

Сколько времени требуется людям, чтобы подружиться? Несколько месяцев? Несколько лет? Они уже через два дня поняли, что не могут обойтись друг без друга, как будто дружили всю жизнь. Павел все время вспоминал их короткое общее прошлое, словно хотел освятить новую дружбу, «застолбить» ее. Павел и Йозеф в одно и то же время ходили в Староновую синагогу [102], учились у одних и тех же учителей, дружили с одними и теми же мальчишками. Йозеф никого из них не помнил, он считал, что сквозняки выдувают из его мозга все ненужное, второстепенное.

– Но хоть дылду Томаса помнишь?.. Вы сидели рядом. Его отец служил в страховом обществе.

– Ну конечно! – соврал Йозеф, чтобы доставить другу удовольствие.

Павел попытал счастья и с Кристиной. У нее память была просто замечательная, «многослойная», но общих знакомых они так и не нашли. Павел никогда не ездил в Алжир, а в Париже бывал только проездом, хотя приложил немало усилий, чтобы добиться назначения послом во французскую столицу.