Дэвид Николс - Один день

— Ты смотришь его по телику? — спросил Иэн.

Эмма вздрогнула, точно ее застали с поличным:

— Кого?

— Твоего приятеля, Декстера, и его идиотскую передачу.

— Иногда. Ну, не специально.

— И как он?

— Да в порядке, как обычно. Ну, если честно, у него в последнее время немножко кругом голова, он сам не свой. Его мама болеет, и он не очень хорошо справляется.

— Жаль. — Иэн обеспокоено нахмурился и попытался сообразить, как бы сменить тему, чтобы не выглядеть бесчувственным: ему не хотелось, чтобы болезнь незнакомого человека испортила им вечер. — Вы часто общаетесь?

— Я с Дексом? Разговариваем почти каждый день. Но почти не видимся — он слишком занят своей работой на телевидении, да и многочисленными подружками .

— И с кем он сейчас встречается?

— Понятия не имею. Они как аквариумные рыбки: нет смысла давать им имена, все равно долго не проживут. — Она и раньше использовала это сравнение и надеялась, что Иэн его оценит, но тот по-прежнему хмурился. — Почему такой серьезный?

— Просто он мне никогда не нравился.

— Да. Я помню.

— Я пытался с ним поладить.

— Что ж, не принимай близко к сердцу. Он с трудом находит общий язык с другими парнями, они ему не нужны.

— Между прочим, я всегда считал…

— Что?

— Что он принимает тебя как должное. Вот.

— Это опять я! Просто проверяю, не вернулась ли ты. Вообще-то я уже слегка под мухой. Расчувствовался. Ты такая славная, Эмма Морли. Как мне хочется тебя видеть! Позвони, когда придешь. Что еще я хотел сказать? Да ничего, кроме того, что ты очень, очень славная. Поэтому. Когда придешь. Позвони мне. Позвони.

Когда принесли по второй порции бренди, сомнений быть не могло — они оба напились. Казалось, все в ресторане пьяны, даже седовласый пианист, небрежно ударявший по клавишам кончиками пальцев и выжимающий педаль, словно кто-то обрезал ему тормозной ремень. Вынужденно повысив голос, Эмма слышала, как собственные слова отдаются эхом у нее в голове, когда она с горячностью повествовала о своей новой карьере.

— Это большая общеобразовательная школа в Северном Лондоне, где обучают английскому и немного — театральному искусству. Хорошая школа, где учатся разные дети. Не то что эти пригородные престижные заведения, где все как дрессированные только и умеют, что твердить «да, мисс» и «нет, мисс». Ну и пусть с детьми придется немного повозиться, что в этом такого? Ведь на то они и дети. Это я сейчас говорю. А ведь эти маленькие поганцы наверняка съедят меня живьем. — Она покрутила бокал с бренди в руках, как это делают в кино. — Я вот представляю, как сижу на краю стола и рассказываю им о том, что Шекспир — первый в истории рэпер или что-то вроде того… а все эти детишки таращатся на меня с открытым ртом, как зачарованные. Я мечтаю о том, как вдохновленные дети будут носить меня на руках. Я так и буду передвигаться по школе на плечах своих обожателей, если мне надо будет на автостоянку, или, скажем, в столовую, или еще куда-нибудь. Я буду как Робин Уильямс в фильме «Общество мертвых поэтов». Carpe Diem.

— Извини, что?

— Carpe Diem…

— Carpe?..

— Лови каждое мгновение!

— А, так вот что это значит! А я думал, лови карпа!

Эмма изобразила вежливый смешок, но для Иэна он прозвучал пистолетным сигналом к старту.

— Так вот где я ошибся! Ну, надо же… если бы я знал, то провел бы школьные годы совсем иначе! А я, дурак, столько лет потратил, сидя у пруда…

Ну, всё, хватит.

— Иэн, прекрати! — сказала она резко.

— Что?

— Ты не на сцене. Необязательно меня смешить. — Он обиделся, и она тут же пожалела о своем тоне и потянулась через стол, взяв его за руку. — Мне кажется, вовсе необязательно следить за каждым словом, острить, шутить и каламбурить. Это не вечер импровизации, Иэн, понимаешь? Мы просто разговариваем и слушаем друг друга.

— Извини, я…

— Да не только в тебе дело, все мужчины такие, все вы все время перед кем-то выступаете. Боже, да я готова отдать что угодно за вечер в компании человека, который бы просто говорил, просто слушал! — Она чувствовала, что перегибает палку, но ее было уже не остановить. — Я просто не понимаю зачем. Ты же не на прослушивании.

— В некотором роде это так.

— Только не со мной. Так не должно быть.

— Извини.

— И хватит все время извиняться.

— О… Ладно.

Иэн замолчал на секунду, и теперь уже Эмме захотелось извиниться. Не стоило ей выкладывать, что думает; это еще никогда хорошо не заканчивалось. Она хотела было извиниться, но тут Иэн вздохнул, подпер кулаком щеку и заговорил: