Дэвид Николс - Один день

Хотя ситуация была для нее непривычна, она понимала, что пришла в классический ресторан для свиданий — довольно дорогой, с не слишком ярким светом, непретенциозный, но и не дешевый — в общем, одно из тех мест, где на пиццу кладут свежую руколу. Здесь было романтично, но без перебора, и, по крайней мере, это была не индийская забегаловка с карри или, упаси боже, не «Локо Кальенте» с рыбными буррито. Здесь были пальмы и свечи, а в соседнем зале пожилой музыкант играл на рояле известные мелодии Гершвина.

— Вас ожидают? — спросил метрдотель.

— Парень за тем столиком.

На первое свидание Иэн пригласил ее в «Одеон» на Холлоуэй-роуд, чтобы вместе посмотреть фильм «Зловещие мертвецы-3: Мертвецы в Средневековье». Эмма не была снобом или одной из тех, кого напугаешь мертвецами, и, в отличие от большинства женщин, была способна оценить хороший ужастик, но даже ей выбор Иэна показался странным и на удивление смелым. В соседнем кинотеатре показывали «Три цвета: Синий», но она сидела в «Одеоне», смотрела кино про мертвеца, у которого вместо руки была бензопила, и, как ни странно, ей это нравилось. Она ожидала, что после кино ее пригласят в ресторан, как и полагается, но оказалось, Иэн считает поход в кино неполноценным без ужина из трех блюд. Стоя в фойе кинотеатра перед сеансом и разглядывая меню над прилавком с попкорном, точно то был перечень блюд трехзвездного ресторана, он выбрал начос на закуску, хот-дог в качестве основного блюда и шоколадные конфеты на десерт, запив всё это грейпфрутовой газировкой со льдом из стакана размером с человеческий торс. Таким образом, немногочисленные медитативные сцены «Зловещих мертвецов» сопровождались для Эммы жаркой тропической отрыжкой Иэна, прикрывавшего рот кулаком.

Однако, несмотря на всё это — нездоровое увлечение сценами насилия и соленой пищей, горчицу на подбородке, — Эмма получила от свидания гораздо больше удовольствия, чем ожидала. По пути в паб Иэн поменялся с ней местами на тротуаре, чтобы ее не сбил проходящий автобус: чудная старомодная галантность, не свойственная ни одному из ее бывших ухажеров. Они обсуждали спецэффекты, отрубленные головы и выпущенные кишки, и после тщательного анализа Иэн заключил, что это лучшая часть трилогии «Зловещие мертвецы». Очевидно, трилогии и подарочные издания, комедии и ужастики играли большую роль в культурной жизни Иэна, и в пабе у них состоялась интересная дискуссия о том, может ли роман о зомби обладать такой же глубиной и значимостью, как, скажем, «Война и мир». Галантный и внимательный, Иэн напоминал ей старшего брата, который много знает о разных классных штуках, — единственная разница была в том, что он явно был не прочь с ней переспать. Он смотрел на нее с таким обожанием и так пристально, что она даже стала переживать, все ли в порядке у нее с лицом.

Вот и сейчас он улыбался ей именно с таким выражением глаз, вскочив с места так поспешно, что толкнул столик и опрокинул бесплатную воду на бесплатные оливки.

— Дать тебе салфетку? — спросила она.

— Нет, ничего, вытрусь пиджаком…

— Не надо пиджаком, вот, возьми мою салфетку.

— Черт, я загадил все оливки. Не в прямом смысле, конечно!

— О… Да… Ну, ничего.

— Шутка! — провозгласил он, и это прозвучало как «Пожар!». Он так не нервничал с той провальной ночи в клубе комиков-импровизаторов и, твердо приказав себе успокоиться, принялся вытирать скатерть салфеткой, украдкой поглядывая на Эмму, которая сняла летний жакет, расправила плечи и подняла грудь, как это делают женщины, не подозревая, сколько страданий при этом причиняют мужчинам. Его охватил второй за сегодняшний вечер приступ любви к Эмме Морли и страстного желания обладать ею.

— Ты так мило выглядишь, — выпалил он, не в силах сдерживаться.

— Спасибо! Ты тоже, — машинально проговорила она. На Иэне была его униформа для выступлений: мятый льняной пиджак поверх простой черной футболки. Ради Эммы он надел футболку без ироничных надписей и символики рок-групп. Приоделся, одним словом. — Мне нравится, — сказала она, кивая на пиджак, — очень стильно!

После этих слов Иэн потеребил лацкан между большим и указательным пальцами, как будто хотел сказать: «Что, это старье?!»

— Разрешите ваш жакет? — сказал официант, элегантный, симпатичный парень.

— Конечно, спасибо. — Эмма протянула молодому человеку жакет, и Иэн подумал, что придется теперь дать ему чаевые. Но ничего. Она того стоит.

— Хотите что-нибудь выпить? — спросил официант.