Михаил Чулаки - Борисоглеб

Надо было посылать сценарий в Америку. Но по какому адресу? Не напишешь же: «Голливуд, продюсеру».

Взялся все устроить тот же Иван Павлович. Не такой уж, может быть, и противный. Похвастался, что у него есть знакомый, который летит в Штаты и сможет там все узнать и отправить по точному адресу.

Сценарий отправился в путешествие через океан, и теперь оставалось одно – ждать. Ждать, когда в такое же путешествие смогут отправиться они сами.

Решившись сниматься в кино, Борис и Глеб перестали стыдиться себя. Или – почти перестали. После долгих лет безвыходного сидения в квартире им захотелось выйти на улицу. Не просто выйти – поехать куда-нибудь погулять. Принято гулять в парках, как они слышали, значит – в какой-нибудь парк. И пусть глазеют. Не глазеют – смотрят. Ну не с восхищением, не с завистью – но с пониманием того, что сиамские близнецы – явление исключительное. Не уродство, а именно, исключительное явление. Посмотрят-посмотрят – и привыкнут. Как привыкла Мышка, другие близкие. Даже Иван Павлович.

Его машиной и решили воспользоваться, благо она оказалась не в ремонте.

В солнечный день сразу после завтрака Борис и Глеб одевались, чтобы отправиться в ЦПКО. Впервые приобрели значение и погода, и время года. Специально послушали прогноз по радио. День был обещан без осадков, температура четырнадцать-шестнадцать. Пальто у них не было, но зато можно было обновить подаренный на день рождения свитер.

– Только бы не простудиться с непривычки! – волновалась Мышка. – Там же ветер с залива. Может быть, лучше в Парк Победы?

– Нет, мы хотим в ЦПКО! – твердо сказали близнецы. – Мы никогда не видели моря.

Решали они. Как мужчины. Как авторы сценария и киноартисты. Отныне приятная роль Мышки – обслуживать знаменитостей.

И все-таки в последний момент их охватила робость. Сейчас они покажутся на улице. Кто угодно сможет на них глазеть. Стены перестанут укрывать их. Наверное, так же тревожно чувствует себя рак-отшельник, выбираясь из привычной скорлупы.

– Ну чего? Двинулись!

Мышка игриво подтолкнула их в спины.

Двинулись!

Робость как-то разом сменилась лихорадочным нетерпением. Сейчас они выйдут… Сейчас увидят…

Дверь на лестницу распахнулась перед ними.

Протиснуться они могли только боком. Каждый хотел идти первым, поэтому перед дверью возникла тихая борьба. Глеб уперся сильной рукой в стену, оттолкнулся, и его развернуло плечом вперед. Не мешкая, он схватился за дверную ручку и потянул их тандем к выходу. Борису ничего не осталось, как волочиться за братом – боком, приставными шажками.

Лифта в их доме нет, и хотя живут они низко, на втором этаже, два пролета спуститься все-таки нужно. Они так давно не ходили по лестнице, что почти забыли, как это делается. Глеб держался рукой за перила и страховал обоих, а Борис только шарил ладонью по шершавой крашеной стене.

Спускались они медленно, нащупывая каждую ступеньку. Впереди шли Мышка с Иваном Павловичем. Они уже прошли половину марша, когда внизу хлопнула дверь и послышались быстрые шаги. Наверх взбегал мужчина. Иван Павлович, не подумав, посторонился, и мужчина уперся в близнецов. Не понимая, кто перед ним, он проговорил машинально: «Разрешите». Борис и Глеб занимали как раз всю вершину лестницы, и посторониться никто из них не мог.

– Пропустите, прошу же, – повторил мужчина.

Воспитанный, просит. Но в следующий момент начнет толкаться.

Ерундовый случай, но близнецы были близки к панике.

Развернуться и стоять на разных ступеньках, на разных уровнях они не могли.

– Да объясните же! – нервно пискнула Мышка.

Иван Павлович опомнился, вернулся и что-то зашептал мужчине. Тот посмотрел остолбенело и пятясь отступил на площадку.

Хорошенькое начало!

Внизу перед парадным стоял старенький «москвич» с распахнутой задней дверцей. Борис и Глеб видели машины только в телевизоре, но все равно сразу узнали марку. Прохожих почти не было. Близнецы разом присели и в таком положении стали боком вставляться в машину. Борис опирался рукой на спинки передних кресел, а Иван Павлович несильно, но равномерно напирал сзади на Глеба, как бы вдвигая братьев на сиденье.

Упаковались благополучно, но с непривычки братья запыхались от стольких усилий.

Мышка уселась впереди – и поехали.

Снова оказавшись в тесной раковине, близнецы успокоились. Преимущество этой новой раковины было то, что она двигалась, что за окнами сменялись дома, улицы, шли люди, ехали машины. Похоже было, как если бы Борис и Глеб оказались на небывало роскошной передаче Клуба кинопутешествий, и в то же время волновало сознание, что все происходит на самом деле!