Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

Ну, а мыслящие создания он отпугивал оружием. А то просто стрелял в них.

— Аахх ты!… — прозвучало вдруг в темноте, и кто-то укусил мальчика-волка за хвост. Выяснилось, что это крокодил — точнее, крокочел.

— Что такое!

— Ты ж на меня наступил, тварь!

— Ох, извините! Спешу очень…

— Спешишь? — злобно воззрился на него крокодилочеловек.

Нет, все-таки не место человеку в воде.

— А ну, плати за проход!

Денег ни гроша. До сих пор наличными он пользовался считанные разы.

Рассвирепев, мальчик-волк выстрелил по воде. Грохнуло и всплеснулось. Не попал, но зато крокодил, напуганный стрельбой, отпустил его хвост.

— Сволочь, хочешь, чтобы я тебя прикончил?!

Мальчик-волк поспешил прибрать хвост. Крокодила таким мелким калибром не возьмешь, у него кожа как броня.

Он побежал не оглядываясь.

Грязная липкая вода расплескивалась под ногами во все стороны и смывала со стен полчища тараканов. Гигантские тараканы шелестели в воде, словно летучие мыши.

Добравшись до лестницы, сохранявшей давнюю примету, мальчик-волк полез наверх. С шерсти капало и капало. Примета была — его собственное имя, выцарапанное когда-то гвоздем.

Подъем оказался долгим, но все-таки он вылез на поверхность.

Это был квартал веселых заведений. Вечерело, и народ уже кишел.

Всякий раз, когда промокшему мальчику-волку попадался навстречу прохожий, тот бросал на него неодобрительный взгляд. Еще бы, мокрая зверюга. Он встряхнулся, люди испуганно разбежались.

Он зашагал.

Баба Биба жила в подвале чуть в стороне от главной улицы. То, что старуха, давно перевалившая за сотню лет, имела возможность жить в таком дорогом квартале, объяснялось очень просто: она была гадалка.

Мальчик-волк нажал на кнопку в виде львиной морды.

Соединенная с интерфоном сторожевая телекамера зажужжала, поворачиваясь в сторону посетителя. Он понаблюдал, как настраивается на нужное расстояние ее объектив.

— Пустите меня! — крикнул он в камеру. Массивные деревянные двери медленно отворились.

— Я знала, что ты придешь, — сказала Баба Биба. Она сидела за круглым столом и пила чай.

Каждому, кто входил в это жилище, казалось, что он вдруг стал великаном. Вся мебель здесь была половинного размера — в соответствии с ростом хозяйки.

Даже встав в полный рост, Биба едва доставала ему до пояса. Лицом она напоминала мышь, хотя в остальном была вполне нормальным человеческим существом, разве что очень морщинистым, Только вот глаза у нее уже больше тридцати лет не видели, а руки, несмотря на маленький рост, были большие и узловатые, как у крупного мужчины.

— Волчонок несчастный, — сказала Биба. — Вон, видишь, большое кресло для гостей. Присаживайся…

Мальчик-волк послушно уселся, словно хорошо воспитанная собака.

На круглом столе откуда ни возьмись уже возник прибор для вызывания духов.

— Ну, что прикажешь высмотреть?

— Пожалуйста… Подскажите, как разыскать Шейлу.

— Деньги вперед.

Мальчик-волк мрачно уставился на старуху.

— Что, нету денежек? — засмеялась гадалка. — А чего ж это ты не знаешь, где твоя возлюбленная, а?

— Я очень спешу, — сдерживая себя, сказал мальчик-волк.

— Хо-хо-хо… Ну ладно, давай плати. Если потом платить будешь, это тебе втрое обойдется.

Мальчик-волк только что клыками не скрипнул,

но все же сказал:

— Хорошо. Заплачу.

— Ишь ты… Приспичило, значит. Гонятся за тобой, что ли? — Старуха прищурила глаза. Видимо, от ее внутреннего взора не укрылось, что у гостя в руке пистолет.

Мальчик-волк вспомнил про «птицу», и его передернуло:

— Скорее!

— Ладно, ладно. Ты вот что, спой мне что-нибудь.

— Спеть?!

— Ну да, ты же певец у нас. А то я даже гимна «Царствование императора» уж лет сто не слышала. Не споешь — не погадаю.

Вот так. Баба Биба, она и есть Баба Биба. Ни разу еще не было такого, чтобы по-человечески выслушала клиента. Слова не держит, правды не говорит. Было же такое: послала его следить за одним клиентом, а обещанной награды — драгоценной морской раковины — он так и не получил. То ей не так, это не так, поносит всех на чем свет стоит. Люди к ней по-хорошему, а она только и думает, как побольнее обидеть,

И все-таки тоненькую ниточку дружелюбия никак нельзя было рвать. Потому что Биба была настоящая гадалка.

Мальчик-волк поднял глаза к потолку и завыл По-волчьи. Потолок завибрировал. Вибрация передалась полу, и под Бабой Бибой затрясся-застукотал ее миниатюрный стульчик.