Уильям Стайрон - Уйди во тьму

— Осталось всего несколько миль, лапочка, — сказал он.

Они вяло переговаривались, поскольку ни тот ни другая не спали этой ночью и только час или два ночью накануне. Однако они преодолевали усталость с помощью внутреннего волнения: Пейтон прошла через период напряжения и тревоги, но для таких молодых людей беда — это еще не конец, беда открывает новые перспективы, бегство или свободу. Дик успокоил ее насчет Моди: тут ничего нельзя больше поделать — надо только ждать и смотреть. А пока… Пока они говорили и говорили — главным образом Пейтон, — и благодаря виски, которое притупило и ввело в заблуждение их разум, они повторялись в своем разговоре, и в нем было искусственное возбуждение, и его печальная и фатальная окраска вселяла в них чувство своеобразной радости.

— А еще папа, — тихо произнесла Пейтон. — Как я уже говорила тебе. Ужасно было видеть его таким, как перед нашим уходом. Ох, видел бы ты его. Ты, правда, никогда такого не видел. Он был совсем потерянный — чуть не обслюнявил всю меня, говоря, что это не конец, что я должна вернуться с ним в Порт-Варвик. — Она резко выпрямилась, глядя на Дика. — Ты только представь себе! Он был совершенно потерянный, она совсем подорвала его, так что я, право, на минуту подумала, что он лишился рассудка. Можешь себе представить: он всерьез предлагал мне вернуться вместе с ним, с ней! — Пейтон на минуту умолкла, отбросила волосы со лба. — Бедняга. Он такой болван. Но я люблю его, Дик. Люблю. — Она снова икнула и, порывшись в кармане, вытащила кольцо Лофтиса. — Смотри, Дик, смотри, что эта старая тупица дал мне. Верно, красивое? И знаешь, что он сказал? Он сказал — он попытался сострить… — Она издала смешок. — Он был такой жалкий, когда у него свалилась перевязка. Я вернула ее на место. Так он снял с пальца это кольцо и попытался пошутить. «Послушай, — сказал он, — если этот богатый молодой мерзавец может подарить тебе значок братства, самое меньшее, что я могу сделать, это просить тебя принять от такой разорившейся развалины, как я, сей маленький символ любви». Дорогой человек. О, это было так патетично… ик! — Она снова откинулась на спинку сиденья, беспомощно смеясь, делая судорожные вздохи, перемежавшиеся иканием, что грозило превратиться в истерию. — Дай мне выпить, дорогуша. Чтобы излечиться.

— Бедная крошка. Чертовски отличная штука, — сказал Дик.

— Что?

— Все это. — Он отвел глаза с дороги, лицо у него было красное и угрюмое, и он плохо владел языком. — Все. Я хочу сказать… о, какого черта. Я хочу сказать: не уходи из школы.

Лапочка, у нас не так много времени. Дядя Сэм [19] Дядя Сэм — синоним американской армии. заберет меня. Давай поженимся. Сегодня. Поедем в Мэриленд. У папки куча продовольственных талонов. Мы сначала поспим. Потом поедем в Ла-Плату и поженимся. Лапочка, я буду заботиться о тебе до конца моей жизни. Ох, лапочка, черт бы побрал…

Она его не слушала. Она улыбалась. Она сказала:

— Это было бы смешно, если б не было так ужасно. Он извинялся передо мной зато, что все эти годы распутничал с этой кошмарной женщиной. Передо мной! Зачем он это делал? Будто мне не все равно. Я хотела сказать ему, что это прекрасно, только почему он не выбрал кого-нибудь, у кого было бы хоть немного… savoir faire? [20] Умение вести себя (фр.). И почему он вздумал извиняться передо мной? Наверно потому, что ему надо было перед кем-то извиниться.

— Так как насчет этого, дорогуша?

— Насчет чего?

— Поездки в…

— Ох нет, Дики, не сегодня.

— А когда? Скажи мне — когда?

— Нет, Дик. Нет! Нет! Ради Бога, неужели ты не видишь… Ох, я такая пьяная… Я такая…

Она уткнулась головой ему в колени, сжав рукой его ногу. Он не вздрогнул, а смотрел прямо перед собой и не произнес ни слова — машина пробиралась сквозь туман, было зеленое, не поддающееся описанию утро. Появился дубовый и сосновый лес; две колонны из кирпича стояли по бокам въезда на гравийную дорогу; они свернули туда. В полумиле по ней стоял дом, пустой и тихий. Они проехали по маленькому мостику через пруд. В одной из побеленных служб, где жили когда-то рабы, прокукарекал петух. Ветви больших дубов образовывали арку над дорогой, и когда они ехали там, машина привела в ужас стадо гусей, которые в неуклюжей спешке, крякая в смятении, полетели вперед.

— Харвей, должно быть, уже встал, — сказал Дик, — в жизни не видел такого энергичного негра.

Пейтон никак не отреагировала — только приподняла голову и снова опустила Дику на колени. Лицо ее было смертельно бледно.