Лариса Бортникова - Байки нашего квартала [Про Турцию и турков]

И никаких гвоздей... И до Алиски, я про это дело многоженное видела только в историческом кино. Да. Ещё слушала страшные сплетни о том, что когда-то, давным давно, кто-то... И нет у меня желания и времени разглагольствовать о предпосылках, напоминать о исторически-сложившемся объективе, давать рекомендации ознакомиться с основами Ислама или пошерстить инфу о Шариате равно Домостое. Нет... Просто хочу, чтоб вы поняли, что негативного отношения к многоженству в Турции нет и быть не может. И хочу, чтобы поняли, что желание обзавестись более чем одной супругой - это ни в коем разе не развращенность, а скорее способность принять на себя великую ответственность моральную плюс материальное бремя.

Хочу ещё, чтобы вы каким то образом почуяли вот эту вот чуждое нам, но абсолютно уместное там отношение к полигамным бракам.. Такое чуть свысока, чуть с юморком, немного с удивлением, и подсознательно, где-то очень внутри, где-то очень глубоко под коркой цивилизованности - с уважением. Мол, надо же... Какую мужик на себя ношу не побоялся взвалить!!!

А многоженства там нет. Это правда.

ЛИРИЧЕСКОЕ НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ

- Я вернусь домой, - рыдала Алиска. - К маме! Ты негодяй. Ты развратник! Ты кобель!

Байрам метался по комнате, как разъярённое солнце над линией горизонта, не решаясь ни закатиться, ни выкатиться обратно в зенит.

- Ты глюпий. Ты не понимаешь. Я тебя люблю. А это жена-мама-папа-так-хотел.. Но я её не бросай. Два сын и она денег нет... Нельзя. Она тебя уважать, слюшать, кушать готовить, трусик стирать.

Вот не знаю, "кушать готовить" явилось убийственным аргументом, или всё-таки "трусик стирать" ( "трусик" -то у Алиски был о-го-го!), но Алиска успокоилась и взяв с Байрама клятву ни в жисть на Фатму, как на женщину, не глазеть, пошла греметь тазиком.

На самом деле у Алиски выбора не было. Ну и куда бы она попёрлась одна, в коротком чужом чаршафе, без языка, без мозгов, с четвертым размером? Даже если бы и допёрлась до Стамбула, да пусть и до Иркутска... Ну... К маме-алкоголичке в однушку? Или ещё куда? А лет то уже Алиске стукнуло под тридцатник, а баб таких луноликих у нас пруд-пруди... Некуда было Алиске деваться, поэтому она ещё пошумела-пошумела и заснула тихонечко на расселенных на бетонном полу одеяльцах...

А с утра раздался робкий стук в дверь... Алиска спать была горазда, поэтому даже не услышала, что Байрам до петухов куда-то свалил, а вот стук услышала. И шаги тихие, змеиные у изголовья. И Алиска приоткрыла глаз, и вскочила, как ошпаренная. Над раскинувшейся на одеялах пышной Алиской стояла куколка в чаршафе. На вытянутых руках куколка держала поднос с чаем, белым сыром и маслинами.

- Завтрак приготовила. Будешь?

Такой уровень турецкого Алиске был доступен. Также ей был доступен тот уровень, на котором она нежданную доброжелательницу выперла вон из комнаты. Потом Алиска поднялась, оделась и вышла в пустой салон. В уголке жалась Фатма - вышивала что-то тихонечко. Дети орали где-то на улице. Поднос с завтраком стоял нетронутый на пластмассовом, невесть откуда взявшемся столе.

Они просидели молча целый день - каждая в своем углу. Алиска сначала сковыривала лак с ногтей, потом пела про "две звезды", потом просто молчала, боясь случайно задремать. К еде Алиска так и не притронулась. Фатма вышивала, время от времени робко глядела на Алиску и снова тыкала иголкой в пяльцы. Пару раз забежали мальчишки, слупили по батону хлеба с сыром каждый и опять убрались во двор.

Вечером их загнал домой Байрам. Он был пыльный, вонючий, уставший. И пока Фатма стаскивала с Байрама ботинки, Алиска жаловалась. Жаловалась, что сука- Фатма наверняка хочет её Алиску прирезать/придушить/отравить, и поэтому Алиска так больше жить не может. Байрам молча сунул Алиске кулак в нос и пошёл за хитро-улыбающейся Фатмой на кухню. Там на пластмассовом столике стоял ужин. Когда Фатма умудрилась его приготовить, Алиска так и не сообразила. Ей было не до этого. Она отчаянно злилась.

- Нет еда плохо. Она тебя уважать. - Байрам взгромоздился на Алиску. Тазик с водой услужливо стоял рядом. - Ты её тоже любить. Как младший систер. (иногда Байрама пробивало на английский)

Систер не систер, но на следующее утро Алиска села завтракать вместе с Фатмой. "подумала, и стала кушать", - как сказал бы классик. Правда Алиска заставляла Фатму кусать от каждого ломтя хлеба и хлебать суп из одной тарелке. Но суть да дело... К вечеру на кухне женушки наперебой старались извернуться в кулинарии, дабы удивить любимого.