Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

— Но он хороший горнист, — возразил Лева. — Я слышал, как он играет. Очень хороший горнист. Лучший в гарнизоне.

Уорден ударил кулаком по прилавку и крикнул:

— Тогда ему следовало оставаться в команде горнистов, а не лезть в мое подразделение!

Уорден откинул доску прилавка, оттолкнул ногой дверцу и шагнул за прилавок, пройдя мимо кучи гимнастерок, брюк и ботинок с крагами.

Лева снова нагнулся над столом и застучал клавишами машинки, посапывая своим длинным тонким носом.

— Ты оформил ведомость на выдачу обмундирования? — раздраженно спросил Уорден.

— За кого ты меня принимаешь? — Лева с ехидцей улыбнулся.

— За писаря отделения снабжения, обязанного выполнять эту работу, а не болтать все время о переводах солдат из части в часть. Ты должен был составить ведомость два дня назад.

— Скажи об этом сержанту по снабжению О’Хейеру, — бросил в ответ Лева. — Я ведь только писарь.

Выражение гнева исчезло с лица Уордена так же внезапно, как и появилось. Хитро поглядывая на Лева, он почесал подбородок И ухмыльнулся.

— А что, твой мудрый наставник мистер О’Хейер уже был здесь сегодня утром?

— А как ты думаешь? — спросил Лева.

— Я склонен думать, что не был. Угадал?

— Совершенно верно.

Уорден улыбнулся.

— В этом нет ничего особенного. Ведь сейчас только восемь. Нельзя же требовать от такого важного и столь занятого человека, чтобы он вставал в восемь утра, если у него есть такой писарь, как ты.

— Для тебя все это шутки, — проворчал Лева. — Тебе можно смеяться, а мне совсем не до смеха.

— Может быть, он вчера допоздна подсчитывал свои барыши от игры в сарайчике? Держу пари, что ты но отказался бы от такой легкой жизни.

— Я бы не отказался получать хотя бы десять процентов того, что он загребает в этом сарайчике после каждой получки, — сказал Лева, подумав о четырех ремонтных сараях, в которых каждый месяц, убрав тридцатисемимиллиметровые орудия, пулеметы и другое имущество, солдаты дулись в карты. Содержатель одного из сарайчиков, сержант О’Хейер, срывал самые большие куши.

— А я думал, что именно столько он и платит тебе за то, что ты выполняешь его работу, — заметил Уорден.

Лева взглянул на него уничтожающим взглядом, и Уорден глухо засмеялся.

— Сейчас ты, по-видимому, спросишь с меня долю тех денег, которые мне платит О’Хейер, или пригрозишь устроить так, чтобы меня выгнали отсюда, — хитро сказал Лева.

— Совсем неплохая идея, — улыбаясь, ответил Уорден. — Спасибо тебе. Сам я никогда не додумался бы до этого.

— Когда-нибудь все это будет вовсе не так уж смешно, — угрюмо сказал Лева. — Когда-нибудь я переведусь отсюда, брошу этот склад, и, кроме О’Хейера, который не может отличить форму тридцать два от формы тридцать пять, здесь некому будет работать.

— Ты никогда не уйдешь из этой роты, — оборвал его Уорден. — А если бы тебе пришлось выйти из этого склада на свет божий, ты бы ослеп, как летучая мышь. Эта работа у тебя в крови. Ты не уйдешь отсюда, даже если тебя попросят об этом.

— Неужели? — тихо спросил Лева. — Мне начинает надоедать выполнять работу за сержанта по снабжению, в то время как О’Хейер получает благодарности и загребает деньги только потому, что он лучший легковес в команде Дайнэмайта и выплачивает полковому начальству положенную мзду за содержание игорного притончика в сарае. Он ведь и боксер-то неважный.

— Но он хороший игрок, — безразлично произнес Уорден. — Именно в этом все дело.

— Да, игрок он неплохой. Хотел бы я знать, сколько он платит Дайнэмайту лично?

— Ну что ты, Никколо! Об этом не говорят, — усмехнулся Уорден. — Ведь это противозаконные действия. Так сказано в наших армейских инструкциях.

— К черту эти инструкции! — нахмурился Лева. — Я уже сказал, что когда-нибудь он выведет меня из терпения. Я мог бы перевестись отсюда хоть завтра на должность сержанта по снабжению. Я интересовался этим и знаю, что в тринадцатой роте нужен снабженец. Такие дела, Милт. — Лева вдруг умолк. Он понял, что проговорился и что Уорден умышленно вел дело к этому.

Уорден уловил смущенный взгляд Лева и про себя отметил, что нужно что-нибудь придумать, чтобы помешать планам Лева, ведь иначе некому будет заниматься делами на складе. Уорден шагнул к столу и сказал:

— Не беспокойся, Никколо. Это не будет продолжаться вечно. Тут и я частично заинтересован. Ты должен получить повышение и получишь его. Ведь всю работу выполняешь ты. Я добьюсь, чтобы ты получил повышение.