Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

— Волноваться очень вредно, — продолжал О’Хейер. — Начинаешь забывать о некоторых вещах, старшина… О важных вещах. Волнение к добру не приводит.

— Ты хочешь сказать о связи между командованием полка и тем, что происходит в этих сарайчиках? Или о некоторых суждениях капитана Холмса?

— Видишь ли, я имел в виду не это, — сказал О’Хейер, улыбаясь. — Но раз уж ты заговорил об этом, я думаю, что твои примеры действительно подтверждают мою мысль.

— Если ты пытаешься запугать меня, знай, что из этого ничего не выйдет. Это просто смешно; — сказал Уорден. — Я каждый вечер молю бога о том, чтобы в следующую получку получать тридцать долларов.

— Конечно, — сочувственно согласился О’Хейер, — на всех нас, сержантах, лежит тяжелая ответственность. Мне вот тоже нелегко приходится. — И он махнул рукой в сторону сарайчика позади себя.

«От этого разговора не будет никакой пользы, — подумал про себя Уорден. — С ним вообще нельзя разговаривать, да и незачем. Всякий разговор с ним кончается том, что выходишь из себя. Лучше прекратить этот обмен комплиментами».

— Послушай, Джим, — сказал Уорден вслух. — В ближайшее время начнут поступать новые винтовки, а в Беншшге уже испытываются новые шлемы. Мы готовимся вступить в войну, и поэтому теперь будет введено много изменений не только в вооружении, но и в управлении. Я собираюсь вплотную заняться приведением в порядок дел и документов в канцелярии, поэтому заниматься снабженческими делами времени у меня не будет.

— Снабженческими делами занимаемся мы с Левой, — ответил О’Хейер с прежней невозмутимостью. — По-моему, мы вполне справляемся, на нас пока еще никто не жаловался. За исключением тебя, конечно, Не так ли, старшина?

Уорден решил высказаться еще более откровенно:

— А что ты будешь делать, если Лева переведется из этой роты?

О’Хейер откровенно рассмеялся.

— Теперь ты хочешь напугать меня, старшина? Ты же знаешь, что Дайнэмайт ни за что по согласится перевести Лева. Мне просто стыдно, что ты прибегаешь к такой непродуманной уловке.

— А что, если распоряжение о переводе Левы поступит из штаба полка, от полковника Делберта? — спросил Уорден, хитро улыбаясь.

— Ну и что же! Дайнэмайт возьмет этот приказ, возвратит его полковнику и объяснит ему, в чем дело, вот и все. И ты знаешь, старшина, что он поступит именно так.

— Нет, я в этом совсем не уверен, — сказал Уорден по-прежнему с лукавой улыбкой. — И ты, по-видимому, плохо знаешь Дайнэмайта, раз считаешь, что он будет уменьшать свои шансы получить майора, вступая в противоречия с Папашей.

О’Хейер бросил холодный взгляд па Уордена.

— Лева уже говорил об этом в тринадцатой роте, Джим, — самодовольно продолжал Уорден. — Командир роты хотел бы взять его к себе в качестве сержанта по снабжению. Все, что ему остается сделать, чтобы получить сержантские лычки, — это перевестись в тринадцатую роту. Командир тринадцатой роты настолько заинтересован в переводе Левы, что обсуждал этот вопрос с командиром третьего батальона. А командир третьего батальона, как тебе известно, не капитан, а подполковник; подполковник, который обсуждал этот вопрос с Делбертом, Джим.

— Благодарю за намек, — сказал О’Хейер. — Я постараюсь принять меры.

— Это совсем не намек, — усмехнулся Уорден. — Если бы дело не зашло так далеко, что ни ты, ни Дайнэмайт уже не в состоянии воспрепятствовать переводу Лева, я никогда не сказал бы тебе об этом, Джим.

О’Хейер промолчал.

— Итак, это не намек, — продолжал Уорден после короткой паузы. — Я просто прошу тебя сделать мне одолжение. Это моя личная просьба. Попроси Дайнэмайта освободить тебя от обязанностей сержанта по снабжению. Ты можешь сказать ему, что тебе надоело заниматься этим делом, и попросить о переводе па сверхштатную строевую должность, а Лева назначить на должность сержанта по снабжению. Сделаешь это для меня, Джим? Ты ничего при этом не потеряешь, а я выиграю на том, что не потеряю Лева. Он останется в нашей роте.

О’Хейер смотрел на него молча, глубокомысленно размышляя над чем-то, подсчитывая что-то в уме.

— Я хочу остаться на той должности, на которой нахожусь, — сказал он наконец. — Если я перейду в строевые, может кончиться тем, что Дайнэмайт захочет, чтобы я участвовал и строевых занятиях роты. А мне нравится быть сержантом по снабжению.

— Но ты не будешь им, когда Лева переведется, Джим.

— А может быть, он и не переведется.

— Нет, переведется.