Джеймс Джонс - Отсюда и в вечность

— Ты бы перевелся… — проворчал Уорден, — а вот он не может. Дайнэмайт не отпустит его.

— Ну, давайте, давайте, — вмешался гнусавым голосом О’Хейер. — Мы что, на курсах кройки и шитья или играем в карты?

— Ставлю пять, — сказал Уорден. — Знаешь, за что ты мне нравишься, Джим? За твое исключительное чувство сострадания к другим, — продолжал он насмешливо.

Прю представил себе прищуренные, почти закрывшиеся, излучающие зловещие искры глаза Уордена.

Прислушиваясь к разговору позади себя, Прю задержался на несколько секунд в проеме открытой двери, но потом решительно захлопнул ее, и голоса позади сразу же стихли. К Уордену Прю испытывал какое-то двойственное чувство: он хотел бы ненавидеть его, но зла для настоящей ненависти почему-то не хватало. Неожиданно Прю вспомнил, что не воспользовался даже бутербродом и кофе, которые О’Хейер великодушно предлагал бесплатно всем играющим в его притончике. Но возвращаться в сарайчик только для этого Прю не хотелось.

Почти так же неожиданно Прю вспомнил и о многих других вещах, которые он намеревался было купить. Он вспомнил, что ему нужен мыльный крем для бритья, новый ежик для чистки оружия. Прю собирался также купить несколько блоков сигарет. Хорошо еще, что у него был припрятан один блок «Дьюка».

«Раз ты все проиграл, Прюитт, — сказал он себе, — раз твои карманы пусты, ты можешь теперь ни о чем не думать и не мечтать до следующего месяца. И Лорен в этом месяце ты теперь не увидишь. А в следующем месяце она, возможно, уже уйдет от миссис Кайпфер и возвратится в Штаты».

Сжимая от досады руки в кулаки, он обнаружил в своих карманах мелочь, небольшую кучку десяти- и пятицентовых монет. Достав их из карманов, Прю с любопытством подсчитал, на что могло бы хватить этой суммы. Мелочи оказалось достаточно, чтобы сыграть по маленькой в уборной, но, вспомнив в ту же секунду о невозможности вернуть на эту мелочь те двести шестьдесят долларов, которые он только что имел, Прю размахнулся и с досадой бросил монеты па железнодорожное полотно. Он с удовлетворением посмотрел, как они, стукнувшись о рельсы, со звоном разлетелись в разные стороны. Прю повернулся к казармам. «Увидишь ты Лорен или не увидишь, будешь играть в покер или не будешь, но одно должно быть решено твердо: ни под каким предлогом не занимать деньги под двадцать процентов», — сказал Прю самому себе.

Тарп Торнхилл находился в своем сарайчике, расположенном рядом с сарайчиком О’Хейера. Оп и не играл и но сдавал карты. Он просто ходил от стола для игры в кости к столу, за которым играли в очко, потом к столу для игры в покер и снова к столу, где играли в кости. Тарп нервничал и, как обычно, внимательно наблюдал за сдающими: не обманывают ли они его.

Этот высокий, горбоносый, лишенный подбородка дятел из штата Миссисипи был наделен массой самых отвратительных качеств и лишь несколькими положительными, никоим образом не покрывавшими его недостатки. Несмотря на все это, несмотря даже на ничем не обоснованную подозрительность ко всем и ко всему, на его невероятную жадность и скупость, Торнхилл давал деньги взаймы. Он прослужил в одной и той же роте семнадцать лет и на протяжении этого времени усердно подхалимничал перед начальниками. В результате он скопил денег и теперь содержал небольшой игорный притончик. Торнхилл получил теперь возможность отыграться, отомстить за пережитое унижение, поиздеваться над любым, оказавшимся, по его расчетам, в трудном или зависимом положении.

— Хэй! — издевательски пробормотал Тарп, когда Прю отозвал его в сторонку и попросил двадцать долларов. — Хэй! — повторил он, выпрямив свой длинный худой корпус. Надменным, ироническим, нарочито громким голосом, чтобы слышали все окружающие, Тарп продолжал: — Итак, непоколебимый Прюитт наконец сдался, да? Гордыня повержена, и теперь он хочет получить немного денег, да? Он решил все же прийти к старине Тарпу, с которым никогда не разговаривает, за исключением дней получки, да и то лишь тогда, когда надо занять деньги… Ну, ничего, ничего, бывает… Бывает, бывает…

Тарп достал из кармана бумажник, но все еще не открывал его.

— А куда ты собираешься пойти, Прюитт? — спросил он. — В солдатский клуб? В «Ритцу»? В «Тихий океан»? В «Новый Сенатор»? В «Новый Конгресс» к миссис Кайпфер? Я везде побывал и знаю их всех. Слушай-ка, Прюитт, я дам тебе маленький совет: в «Ритце» есть новенькая. Что скажешь, Прюитт? Как насчет этой девочки, а?

Большинство игравших с интересом прислушивались к тому, что говорил Тарп, и весело хихикали. Тарп подмигивал им и самодовольно улыбался, радуясь тому, что завоевал внимание аудитории.