Элис Уокер - Цвет пурпурный

Перед отъездом нам показали самую большую в стране плантацию какао. Огромное поле какао, до самого горизонта. И целые деревни с жителями, построенные прямо среди полей. Мы видели, как усталые семьи возвращались домой с работы с корзинками для сбора какао-бобов (в начале дня они служат корзинками для еды, чтобы есть в поле), и среди них женщин с детьми за спиной. Но представляешь, Сили, какие бы они ни были усталые, они все равно пели! Совсем как мы дома. Я спросила Коринну, почему усталые люди поют. Так устали, что ни на что другое не способны, сказала она. И потом это не их поля, Сили, и даже не президента Табмэна. Владельцы живут в таком месте, которое называется Голландия. Они делают голландский шоколад. Рядом с полями живут надсмотрщики, они смотрят, чтобы люди работали как следует.

Ну вот, мне опять пора идти. Все уже спят, я пишу при свете лампы. На свет слетелось столько насекомых, что меня просто съедают живьем. У меня укусы везде, даже на затылке и на пятках.

И вот еще что…

Писала ли я про то, как мы впервые увидели на горизонте африканский берег? У меня в душе что-то случилось в эту минуту, Сили, будто ударил большой колокол, и все во мне содрогнулось. Коринна с Самуилом почувствовали тоже самое. Мы опустились на колени прямо на палубе и поблагодарили Бога за то, что он дал нам возможность увидеть землю, о которой плакали наши предки, и умерли, так и не увидев ее.

Ах, Сили, смогу ли я тебе все это рассказать?

Даже не буду задаваться такими вопросами. Предадимся на волю Божью.

Вечно любящая тебя сестра Нетти.

Посреди слез да вздохов, да сморканий да гаданий про непанятные слова в Неточкиных письмах мы и не заметили как время прабежало, а мы еле-еле первые два, не то три письма успели разобрать. Только дочитали до таво места, как она в Африке устроивши, тут и Мистер __ с Грейди домой воратились.

Ну все, крепись, Шик говарит.

Не понимаю, говарю, почему бы мне его не убить.

Не моги, гаворит. Нетти скоро домой вернется, а тут здрасьте. Не надо ей с тобой тово пережить, что мы с Софией пережили.

Ох, трудненько это будет, говорю, а Шик тем временем свой чемоданчик вытряхивает да письма туда ложит.

А что, Иисусу Христу, что ли, не трудно было? Ништо, справился. Помнишь, что у ево сказано? Не убий, сказано. Меня в том числе, хотел, наверное, добавить, знал ведь, с какими дураками дело имеет.

Мистер __ не Христос. И я тоже не Христос, говарю.

Верно, но для Нетти ты кой-чево значишь. Хреново ей будет, если ты ей такую свинью падложишь, пока она домой едет.

Слышим, Грейди с Мистер __ в кухне посудой гремят. Дверью кладовки хлопают.

Мне уже тошно. Чую, будто все во мне окаменело. Не-е, говорю, все-таки лучше я его убью. На душе спокойнее будет.

Нет, не будет. Никому лучше еще не становилось после смертоубийства. Может быть, как-то становилось.

Как-то лучше, чем никак.

Сили, тут Шик говорит, ты кроме Нетти еще кое о ком должна подумать.

О ком это? Спрашиваю.

Обо мне, Сили, обо мне ты тоже должна чуточку подумать. Мисс Сили, если ты Альберта укокошишь, у меня только и останется, что Грейди. От одной мысли тошно.

Вспомнила я про лошадиные Грейдины зубы, и смех меня разобрал.

Можешь сделать, штобы Альберт со мной не спал, пока ты тут, а вместо него ты?

Не знаю как, но она сделала.

Мы с Шик спим рядышком как две сестры. Вроде и хочется мне быть с ней, и смотреть на нее ндравится, вот только сиси мои обмякли, и кнопка не встает. Ничегошеньки мне больше не надо, думаю я, все во мне умершее. He-а, Шик говарит, это из-за тово, что ты нынче горюешь, да гневаешься, да об убийстве помышляешь. Ничего, это пройдет, и сиськи заторчат, и кнопка встанет.

Телячьи нежности я люблю, говарит она, больше мне на сегодняшний день ничево не надо, и точка.

Ага, говорю, обниматься-то больно сладко.

Она говорит, Раз такие дела пошли, надо нам чем-нибудь заняться, из ряда вон выходящим.

Это каким, спрашиваю.

Ну, говорит она, оглядывая меня, давай-ка к примеру сошьем тебе пару брюк.

Зачем это мне портки? говорю. Мужик я, что ли?

Нечего важничать, говарит она. Платья на тебе не сидят. Ты не так сделана, чтобы платья носить.

Ну, не знаю, я говорю. Мистер __ скажет, не позволю своей жене в брюках ходить.

Почему это? Шик говарит. Вся работа в доме на тебе. Срам смотреть, как ты, платье надевши, в поле горбатишься. Как ты умудряешься на подол не наступать, и как тебя еще под лемех не затянуло, это загадка природы.