Майк Гейл - Развод

Он указывает пальцем на ту сторону кровати, которая дальше от двери:

— Я буду спать на этой половине.

— Позволь спросить из чистого любопытства почему?

— А потому, — объясняет он, — если сумасшедший убийца с топором вдруг вломится в дом с намерением порешить всех его обитателей, кто, по твоему мнению, будет первым?

— Тот, кто спит рядом с дверью… то есть я! Не могу в это поверить! — говорю я со смехом. Потом хватаю подушку и, размахивая ею, иду в атаку. Джим хватает другую и начинается великая битва. Пользуясь превосходством в силе, он пытается побороть меня и пригвоздить к кровати, как бывало делал, когда в детстве боролся с сестрой.

— Дай только мне с тобой расправиться, — говорит он мне, а я, лежа под ним, яростно сопротивляюсь и пытаюсь укусить его за руку. — Я объясню тебе, почему я выбрал это место.

— Ну давай.

— Ну слушай, если на тебя на первую нападет сумасшедший убийца с топором, это даст мне время соскочить с кровати и спасти хотя бы то, что от тебя останется. Мы можем, если хочешь, поменяться местами, но я не думаю, что ты окажешься настолько проворной и ловкой, что сможешь остановить сумасшедшего с топором.

— Ах ты мой рыцарь в потускневших доспехах, — говорю я саркастически. — А ну слезай с меня и дай мне поцеловать тебя по-настоящему.

Джим разжимает пальцы, сжатые на моих запястьях, мы готовимся к поцелую, но в этот момент раздается телефонный звонок.

— Постой, я возьму трубку.

— Да не надо, — просит Джим. — Автоответчик примет сообщение.

— Это, наверное, мама. Она звонила мне вчера вечером, а я забыла позвонить ей, поскольку готовилась к твоему переезду. Всего пару слов, — обещаю я Джиму, — а потом мы начнем с той точки, на которой остановились.

9.43

Элисон так долго говорит по телефону, что я, заскучав, включаю телевизор и начинаю смотреть какое-то ужасное ток-шоу, из тех, что передаются в рабочее время по будням. Тема сегодняшнего обсуждения: «Должны ли мы вернуться к смертной казни?».

Я уже начинаю внимательно следить за мнениями спорящих, когда дверь спальни открывается и возвращается Элисон. Буквально с первого же взгляда я замечаю, что настроение у нее уже не то.

— В чем дело? — спрашиваю я. — С мамой все в порядке?

— Я разговаривала с женщиной, которая беседовала со мной в издательстве «Купер и Лоутон». По всей вероятности, у них откроется вакансия младшего сотрудника в отделе рекламы, а поскольку я так хорошо показала себя на собеседовании, они пожелали узнать, не заинтересуюсь ли я открывающейся вакансией.

— Мне казалось, тебя интересовала редакторская работа?

— Я не могу позволить себе быть настолько разборчивой. Я, конечно же, хочу работать в издательской сфере, а поэтому должна соглашаться на то, что предлагают сейчас.

— Так ты что, действительно хочешь принять их предложение?

Воцаряется долгое молчание, которое я и принимаю в качестве ответа на свой вопрос.

— И когда открывается эта вакансия? — спрашиваю я.

— После Рождества. — Снова долгая пауза, а потом она говорит: — Ты ведь тоже можешь поехать. Можно же поискать работу в лондонских фирмах. Я уверена, что там возможностей удачного трудоустройства у тебя будет хоть отбавляй… Это совершенно не связано с тобой… или с нами, с нашими отношениями… или… ну, ты сам понимаешь с чем. Нам ведь очень хорошо вместе. Я просто хочу большего, чем имею здесь.

— Но я не хочу никуда уезжать, — отвечаю я. — Я счастлив здесь. Здесь все мои друзья. Я не хочу бросать все и всех. А отношения на расстоянии — это не для меня. Я не создан для этого. Я думал, что раз мы съехались, то это сильнее привяжет нас друг к другу. Но теперь ясно, мы идем в разные стороны. Может быть, нам и нужно разойтись как раз сейчас, чтобы остаться друзьями.

— Честно говоря, я не думаю, что я смогу остаться твоим другом, — печально говорит Элисон. — Я думаю, это будет очень болезненно. Поэтому будет лучше, если ты просто уйдешь.

10.01

Джим говорит мне, что перебирается обратно к Нику, и выходит, хлопнув дверью. Через секунду слышится треск открываемого почтового ящика, а затем лязг ключей, которые он бросает в него. Я поднимаю ключи с пола и, держа их в руке, рассматриваю долго и пристально. Из гостиной вдруг появляется Диско; она голодная и поэтому начинает протяжно мурлыкать, а потом впускает когти мне в ногу, а я начинаю рыдать, да так сильно, что не могу остановиться.

Суббота, 23 декабря 1995 года