Максим Михайлов - Плач серого неба

— Лемора, к вашим услугам! — срываясь на шепот, пробормотала она, неумело приседая в стремительном книксене.

— Рад знакомству, мистрисса Лемора, — вежливо улыбнулся альв, — и, право слово, тронут твоим уважением к этикету.

Пока полукровка решала, провалиться ли ей сквозь землю или просто упасть в обморок, он отвернулся, кашлянул и вернулся к разговору:

— Думаю, Карл, я с превеликим удовольствием устрою с вами гонку идей. Нам с мастером Брокком тоже удалось кое-что узнать, так что, думаю, давайте-ка для начала поведаем друг другу о минувшем дне.

Времени на рассказы ушло немного — все говорили быстро и по существу. Карл, с несвойственной ему сдержанностью, коротко сообщил, что некий альв-альбинос покупал у Союза взрывчатку, да всех обманул. Ларра не преминула заверить, что если мы поможем найти негодяя, то взамен можем рассчитывать на ее всесторонню помощь в деле и благодарность Союза…

— Позвольте, — оживился Хидейк, — я всецело признателен Союзу за неоценимую помощь в виде вас, но нельзя ли пояснить, что понимается под его благодарностью?

— Я скажу вам "спасибо" от лица всех Вольных алхимиков, — строго и немного удивленно посмотрела на него орчанка.

…пусть и не подкрепленную материально.

— Так, Карл, а что ты говорил про телохранителя? — я силой увел собеседников с меркантильной дорожки.

— Это не я, это Ларра. То есть, говорил я, но видела она. И, кстати, это ящер, так что у нас проблемы.

— Так точно, — кивнула орчанка, — в ту ночь, когда пропал порох, я возвращалась на корабль и видела его карету. Возница был в плаще, но капюшон раздуло ветром, так что я видела лицо. Это точно был ящер.

— Это не телохранитель.

Тихое шипение прошелестело по комнате — будто ветер коснулся палой осенней листвы.

— Что? — сбился с толку я, — кто это сказал?

— Это с-скх-асал я, — также негромко прошипел… Шаас! Ящер, которого я доселе воспринимал немногим живее, чем письменный стол Хидейка, внезапно оказался говорящим. Хотя что значит "оказался"… Конечно, ящеры умеют говорить, просто… я никогда не думал…

— Телохранитель не с-сядет на кх-оз-слы. В кх-арете он всегда рядом с-с хозяином. Ты видела дехс-са.

— Дех-кого? — изумилась Ларра.

Тонкий гибкий язык стремительно пробежался по выпуклым глазам рептилии. Жесткая кожа на челюсти задергалась, обнажая острые зубы, собралась тугим узлом меж прорезей ноздрей, и ящер с натугой вытолкнул непривычное слово.

— Вы-род-кх-а. Они уходят и не возвращаются.

— То есть, он Тронутый?! — у Хидейка тоже округлились глаза, — такое бывает?

— Да. — Коротко ответил ящер.

— И вы тоже высылаете их сюда, в Вимсберг? — голос Карла был спокоен, но кулаки сжались так, что побелели костяшки, — если кто-то из ваших меняется, вы его прогоняете?

— Они уходят, — повторил Шаас и отвернулся. Цвергольд скрипнул зубами.

— То есть, — Хидейк был само внимание, — этот, прошу прощения, выродок — не боец? Мы можем надеяться на победу?

— Скх-олькх-о он училс-ся, покх-а не потерял с-себя? — ящер пожал плечами.

— Вот значит, как вы это… — заорал было Карл, но Ларра цыкнула, и разозленный Тронутый умолк.

— Я понял, — улыбнулся альв, словно ничего не произошло, — в таком случае не осталось ни одной причины, чтобы мне не отправиться с вами.

Если вас интересуют чувства рептилии, ее морда вам совсем не помощник. Так что выражение крайней досады, искоркой утонувшее в глазах Шааса, мне просто привиделось.

Воцарилось неловкое молчание, и им немедленно воспользовалась Лемора, которая, краснея и упорно глядя в пол, подтвердила, что Астан и его приближенные до сих пор не вернулись. Никто из ее компаньонов ничего о них не слышал.

— Волнуются наши. Если дальше так пойдет, как бы кто глупостей не натворил. Хорошо еще большие не узнают, что б тут началось…

Воровка поежилась. Наверное, представила, что будет, если взрослые, матерые бандиты прознают о проблемах малолеток. Я был уверен, что молодняк просто заберут под крыло, да прижмут к ногтю, так что ничего страшного не случится. Но девочку-подростка, которая видела в сверстниках семью, а во взрослых — источник бед и заработка, подобный исход и впрямь не мог обрадовать.

Завершил разговор наш с Хидейком краткий пересказ загадочной истории пропавшего мастера Гаэля.

— …Таким образом, — поерзал на шатком стуле я, — единственный одушевленный, который мог бы что-то знать, без вести пропал.

— Еще он мог бы что-то взорвать, — задумчиво ввернул Карл. — Как выглядел этот расторопный юноша? Уж не альбинос ли он? Или, — он с легкой ехидцей зыркнул на орчанку, — хотя бы блондин?