Максим Михайлов - Плач серого неба

— Как?

— Просто. Использовал магию. — Талита скривилась, словно заново пережив отчаяние той ночи. — Охранников было двое, так один до сих пор клянется, что поскользнулся, а второй после долгих расспросов смог припомнить только что в трюм задувал сильный ветер и прямо-таки сбивал с ног.

— Проще говоря, кто-то вырубил охрану и приделал пороху крылья.

— Проще и вернее. Пропажу обнаружили только наутро, но когда я отправила искателей, взорвалось посольство, и на улицах стало тесновато. Пришлось засунуть гордость поглубже и затаиться.

Полсегмента Карл молча шевелил морщинами на лбу.

— Итак, маг Воздуха по прозвищу Альбинос…

— Нет. Альбинос отмечен Водой.

— Не понял…

— Он — маг Воды, — терпеливо повторила альвийка, — воровал бочонок кто-то другой, но я готова поклясться, что этот кто-то работал на старика.

Карл выбрал прядь бороды подлиннее и отер им проступившие на лбу виноградины пота.

— Как мог бы сказать один мой знакомый детектив, хотя я никогда от него ничего подобного не слышал, а где же ваши доказательства?

— А тебе мало?

— Конечно, мало! — воскликнул Карл, — я, конечно, не судья, но…

— Да подумай, — взорвалась Талита, — кто бы еще нашел нашу шхуну? Кто мог знать, что бочонок в трюме? Да кто вообще мог знать о существовании еще одного бочонка, как не одушевленный, который сам же его заказал, а потом передумал выкупать, сославшись на недостаток золота в посольстве?!

В отличие от сжавшейся в незаметный комок Леморы, Карл воспринял крик Вольной хладнокровно и внимательно. Словно и впрямь отвечая на каждый вопрос, он задумчиво кивал, и, наконец, поднял голову.

— Стоп. Вот она, нестыковочка. На пепелище я нашел следы только одного бочонка.

— Значит, — глаза Талиты сердито сузились, — второй все еще у него. Порох — вещь в хозяйстве полезная.

— Верю, — легко согласился цвергольд, — значит, будем считать, что останавливаться на одном взрыве он не собирается. Ладно, кроме того, что он альв-альбинос, что еще ты знаешь про вашего вора?

— Он любит одеваться в белое. На первую встречу приехал в костюме-тройке, на вторую — во фраке, причем ни разу их не обляпал даже в порту. Уж не знаю, магия это, или аккуратность. При нем белая же трость с простым шаром-набалдашником. А, и вот еще. С ним ящер.

— Ого…

— Обождем. Ящер какой-то странный — когда Альбинос поднимался на борт, тот ждал его у повозки.

— И впрямь странно. А кто же вынюхивал по углам врагов?

— Вот именно. Никто. Ну что, хватит тебе особых примет?

— Вполне, — при оставшихся нахмуренными бровях радостная улыбка Карла выглядела довольно сурово. — Слушай, Талита, еще одна просьба…

— Подожди немного. Я обещала тебе рассказать о порохе, дать подозреваемого и очистить нашу репутацию, помнишь?

— Та-а-ак? — глаза цвергольда подозрительно забегали.

— Так вот, очищать наше светлое имя отправится Ларра. И отправится она с тобой.

— А я-то думал, — обескуражено начал цвергольд, — куда она делась.

Воздух за его спиной дрогнул, и в комнате на миг стало очень светло.

Карл, обернувшись к двери в некотором смятении, закончил поворот полностью потрясенным, ибо у дверей стояла Ларра, но в каком виде!

Волосы орчанки, забранные в строгий пучок, спрятались в недрах фривольной шляпки без малейших следов вуали, на тулье которой удобно устроились впечатляющие алхимические очки с затемненными стеклами, столь же необходимые в лаборатории или мастерской, сколь вызывающе чуждые вне ее. Пошитое по последней моде особо смелых женщин платье цвета лаванды, начисто лишенное рукавов, от пояса и ниже превращалось в довольно пикантную юбку, смело облегавшую бедра, которая лишь у земли вспоминала о целомудрии и колокольчиком расходилась в стороны. Где-то посередине примостился вкривь и вкось зашнурованный корсет из толстой кожи, который крайне небрежно подходил к утягиванию талии, зато служил отличной прослойкой между спиной Ларры и еще одной необычной деталью ее костюма — объемистым округлым ранцем, по странной прихоти украшенном рюшками, нелепыми кружевными подушечками и милыми, но неуместными до нелепости ленточками и шнурками. С его правого бока свисал длинный фиолетовый зонтик, при каждом шаге бившийся о скромный, нацепленный лишь из уважения к традициям турнюр, к которому владелица, судя по напряженно застывшей спине, не привыкла.

— Творец всемогущий, — едва слышно выдохнул пораженный до глубины души Карл, — Ларра! Ты… Позволь спросить, коего проклятия…