Банана Ёсимото - Амрита

В то время как остальные люди оставляют меня равнодушными, мысли о Рюичиро пробуждают во мне множество самых разнообразных чувств. Амплитуда этих чувств ошеломляет, а конечный вектор – сила страдания моего сердца, погруженного в мысли о любимом человеке. Люди склонны страдать. И когда один несовершенный человек пытается принять другого несовершенного человека таким, какой он есть, со всеми его недостатками и изъянами, – оба они страдают Собственно говоря, единственная живая связь между людьми – это страдание наших сердец.

Если подумать, жизнь в людях еле – еле теплится.

Как в расцветающих повсюду цветах сакуры. Но эти нежные цветы щедро дарят нам свою красоту, свою мягкую энергию.

Один за другим опадают лепестки. Солнце пригревает. Дует ветер, шевелит ветви деревьев, и вот уже кружится сумасшедший розовый танец, с вкраплениями нежно – голубых клочков неба. Кружится, кружится и замирает. И я знаю – больше такого не будет. Мгновение прошло, и все закончилось. Но частичка меня успела раствориться в этом танце. Остаться в нем навечно. «Чудесно! Восхитительно! Браво!» Люди готовы страдать ради того, чтобы хоть раз в жизни пережить это мгновение.

В последнее время брату заметно полегчало.

Иногда он задумывался о чем-то и мрачнел, но после той ночи, когда мы вместе видели летающую тарелку, настроение у него улучшилось – может быть, оттого, что он удостоверился в своей нормальности, а может быть, оттого, что наконец-то есть кто – то, с кем можно поговорить.

При этом я видела, что он сдерживается и не бежит ко мне просто так, чтобы поплакать в жилетку. А ведь мог бы…

Он просто молодчина, мой младший брат.

Я очень хочу, чтобы он вырос настоящим мужчиной. Пусть он будет вором, психом, бабником; главное – оставаться настоящим мужчиной.

Впрочем, особенного оптимизма по поводу того, что с ним происходит, я не испытывала.

Допустим, ему полегчало. Но это еще ничего не значит. Проблема так и не решена. И, следовательно, в любой момент может снова наступить «плохой» период. Рецидив, который будет еще мучительнее того, что было раньше.

Неужели я ничего не могу сделать?

Теперь, когда я оставалась одна, я все время об этом думала.

Надо что-то делать!

Интересно, почему люди так озабочены жизнью других? Ведь ясно же, что сделать ничего нельзя!

Море – это море, накатило – откатило. Иногда море штормит. Оно просто есть, и этого достаточно, чтобы вызывать в людях множество самых разных чувств, и я хочу жить просто как «человек у моря». Хочу разочаровьшаться и сердиться, глядя на него, хочу жалеть.

Но этого мало! Нужно что-то еще. Эта мысль не дает мне покоя.

Я уже потеряла сестру. Она убила себя у меня на глазах, и я ничего не сделала, чтобы остановить ее. Если человек решил умереть, то наше стремление спасти его от смерти равно нашим возможностям сделать это, только со знаком минус. Иначе говоря – мы не можем его спасти. Я отлично это знаю. Вот и бьюсь как рыба об лед.

Все началось с того, что мама решила немного отдохнуть на Бали со своим другом.

– Уезжаю на две недели. Остров Бали, слышали про такой? – объявила она в один из воскресных дней, когда мы – редкий случай – ужинали на кухне все вместе, впятером.

– Попрыгунья-стрекоза, – сказала я, хихикнув.

– А что там едят? Вы, случайно, в сезон дождей не попадете? – спросила Джюнко.

– Не волнуйся, что касается еды и погоды – мы не привередливые. Просто захотелось немного отдохнуть. Как говорится, и душой, и телом, – с вызовом сказала мама. Человек, с которым она собиралась ехать на отдых, был на несколько лет младше ее. Он работал в маленькой туристической фирме (мама тоже подрабатывала там пару дней в неделю) и обычно был очень загружен работой. В разгар сезона мама активно помогала ему и сильно уставала. В последнее время она выглядела особенно замотанной. Так что отдых ей не помешал бы. Да и ему, наверное, тоже.

– Здорово! Я бы с удовольствием туда съездила, – сказала Микико. И принялась рассказывать историю про какую-то свою подружку, которая недавно вернулась с Бали:

– Там у них очень пышные и красочные похороны. Натурально, идет праздничная процессия – все пестрое, цветочными гирляндами увешено. Моя подружка подумала, что это какой-то праздник, и пристроилась к ним…

Ёшио сидел молча. За все время он не проронил ни слова.

Когда первое возбуждение по поводу маминой поездки на Бали прошло, мы, наконец, заметили, что с братом что-то не то.