Эдуардо Мендоса - Правда о деле Савольты

— Какого черта! — прорычал тот в бешенстве, просыпаясь.

— Мне надоело слушать ваш храп, ясно?

— А мне ясно, что ты сейчас получишь в морду, — остервенился моряк, окончательно пробуждаясь от сна и выхватывая из кармана кастет. Но рука его повисла в воздухе: он увидел направленное на себя дуло револьвера.

— Хочешь получить пулю в лоб?

Моряк злобно ухмыльнулся.

— Это мне напоминает то, что произошло со мной в Гонконге, — проговорил он и, задрав штанину, показал свою деревянную ногу. — Вот чем все кончилось.

Пианистка заиграла, а музыкант, равнодушно наблюдавший за происходящим, взял со стула саксофон и извлек из него легкую мелодию. Занавеси распахнулись, и на сцене появились два силача и цыганочка в черном плаще, украшенном фальшивыми драгоценными камнями.

…Несчастные труженики, собравшись с духом, приняли решение; их сердца бились в унисон, мозгом владела одна мысль: начать забастовку. Через несколько дней, возможно, даже несколько часов, — ликовали они, — их невзгодам придет конец, горести развеются, словно кошмарный сон, и наступит счастливое пробуждение. Эти суровые, привычные ко всему люди покрывались потом не от физической усталости и страданий — они не испытывали их в те жестокие летние дни, — а от нервного напряжения. Но увы! Они недооценили беспощадной жестокости вездесущего «Человека железной руки» и хладнокровной расчетливости Леппринсе…

— Я — Леппринсе. Меня прислал к вам «Человек железной руки».

Лицо Пахарито де Сото покрылось смертельной бледностью, и он посмотрел на меня так, словно над ним навис дамоклов меч. Я подбадривающе улыбнулся ему.

— Я прочел ваши статьи в «Ла Вос де ла Хустисиа», — продолжал Леппринсе. — По-моему, они превосходны, хотя… Как бы это выразиться получше? Несколько темпераментны. Впрочем, темпераментность присуща молодости. Разумеется, вы не считаете свои утверждения сильно преувеличенными? А могли бы вы доказать то, о чем пишете с такой горячностью? Нет, конечно. Вы, мой друг, в своих обвинениях простодушно опирались на необоснованные слухи и пересуды тех, кто сильно все преувеличивал и представлял под своим углом зрения, будучи в этом кровно заинтересованным. Скажите, дон Пахарито, а вас удовлетворили бы те факты, которые предоставил бы вам я? Ведь не удовлетворили бы, верно? Само собой разумеется.

Д.Вы пошли в кабаре развлекаться?

М.О, нет.

Д.Почему вы так удивились?

М.Потому что это не было кабаре в полном смысле этого слова.

Д.То есть?

М.Это было нечто омерзительное. Настоящая клоака.

Д.Тогда зачем вы туда пошли?

М.Леппринсе хотел там кое с кем повидаться.

Д.В этой клоаке?

М.Да.

Д.Зачем?

М.Те, с кем он хотел повидаться, работали там.

Д.В чем заключалась их работа?

М.Они были акробатами и выступали там с цирковыми номерами.

Д.А зачем хотел их видеть Леппринсе?

М.Чтобы нанять.

Д.Леппринсе имел какое-то отношение к цирку?

М.Нет.

Д.Для чего же тогда?

М.Эти акробаты в свободное время выполняли роль наемных убийц.

Д.Значит, Леппринсе и вы пошли туда нанимать убийц?

М.Да.

— Надеюсь, — сказал Леппринсе, — мне незачем говорить вам, как я узнал о вашем существовании.

Силачи переглянулись.

— Конечно, — ответил один из них, — мы достаточно известны.

— А тем более объяснять, какого рода предложение я намерен вам сделать.

— Предложение? — заинтересовался другой силач. — Какое?

Француз на какой-то миг замешкался, но тут же продолжал:

— Вы должны выполнить одну работу для меня… вернее, для нас. Я слышал, что вы выполняете работу подобного рода… помимо своей артистической деятельности.

— Артистической? Так вы имеете в виду наши номера? Вам понравились? — спросил один из них.

— Понравились, — ответил Леппринсе. — Очень понравились.

— У нас есть и другие. Самые разные. Они вам тоже понравятся. Их придумывает мой товарищ, а иногда и я сам. Мы стараемся не повторяться. Понимаете?

— Да, да, — перебил Леппринсе. — Но сначала поговорим о деле, которое я хочу предложить вам…

— Ну, что ж, давайте, — согласился первый силач.

— Мы с товарищем, — вмешался другой, — каждый раз придумываем что-нибудь новенькое, чтобы не наскучить публике. Вы видели наши старые номера, потому что в этом городе мы совсем недавно и нас еще никто тут не знает. Когда мы приезжаем в город… Так вот, когда мы приезжаем в город, где нас никто не знает, мы можем позволить себе выступать со старыми трюками, понимаете? Что же касается новых номеров…