Том Вулф - Голос крови

– Он все сделает. Если ты голодная, повар приготовит завтрак. Извини, дело срочное. Владимир о тебе позаботится. – Сергей удаляется вместе с низкорослым.

Магдалену душит ярость, но она так оторопела, что даже не смогла этого показать.

К ней обращается Владимир, настоящий зомби с русским акцентом:

– Когда вы готовы, я вас отвезти. Я там ждать. – Выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь.

Он говорит это так буднично, словно привык каждое утро вывозить отсюда очередную голую девку.

– Вот сволочь! – цедит она сквозь зубы и выбирается из-под простыни. Сердце колотится. Так ее еще никогда не унижали. Издевательства шахматного чемпиона в ресторане «Гоголь» – ничто в сравнении с этим чемпионом по садизму. На мгновение она застыла. В настенном зеркале отражается красивая ню в огромной комнате, задуманной как королевская опочивальня… на деле она оказалась вычурной и аляповатой со всеми фестончиками и антикварными стульями и километрами пурпурных штор, прихваченных лентами с вызывающей золотой тесьмой, чтобы каждая собралась в эффектные складки. И кто же эта ню, как не шлюшка, которой сейчас предстоит собрать свои дешевые вещички, только подчеркивающие ее блядскую суть, и убраться подобру-поздорову… Ею попользовались, как каким-нибудь суфле или сигарой, и Владимиру дано указание вышвырнуть этот хлам за ненадобностью.

В ванной – столько зеркал, что шлюшка видит свою жопу и сиськи под всеми мыслимыми углами. К счастью, вчера она надела простое черное платье Амелии… ага, простое, с вырезом на груди по самое некуда… можно практически незаметно проскочить на улице, поскольку люди увидят только половинки грудей, а соски прикрыты ленточками из искусственного шелка. Ее черные атласные лодочки на немыслимом, по моде, каблуке тотчас превратили ее в сексуальную башню на высокой опоре. Осталось довершить картинку вызывающе красной губной помадой… и тенями, которые превратят глаза в яркие сферы, парящие над двумя сладострастными озерками из туши.

Она перебрасывает через плечо большую сумочку… то есть большую по нынешней моде… из самой лучшей, поддельной, кожи питона. Готовая покинуть квартиру, сосредоточивается на том, как не показать своего неприятия бритоголовому роботу, ставшему свидетелем ее унижения.:::::: Сергей, какой же ты мерзавец! Ты хоть сам понимаешь?:::::: Она дала себе клятву, что, если когда-нибудь его еще увидит, то выложит ему всю правду.:::::: Как ты мог впустить в спальню двух отморозков?:::::: Что это, такое извращение? Нет, хуже! Он свое получил. Он ее отымел. Теперь она превратилась в посторонний предмет. А какое дело постороннему предмету до того, как он выглядит в этой ситуации? С каких пор посторонние предметы начали давать моральную оценку таким чувствам, как стыдливость? Или, говоря иначе, с каких пор шлюхи стали претендовать на большее?

Магдалену душит ярость. Тут она замечает брошенную на пол газету. Она поднимает местную «Геральд» и скользит взглядом по «подвалу», который читал Сергей: «Искусство и развлечения».

Это статья с заголовком, набранным плотным шрифтом из прописных букв: ОТКРОВЕНИЯ РЕАЛИСТА. Начинается так:

«Если бы смех убивал, все прославленные современные художники – от Пикассо до Питера Дойга – превратились бы в гору трупов в винвудской студии одного из представителей вымирающего вида: художника-реалиста.

Физически здоровый, добродушный, взрывающийся утробным смехом Игорь Друкович русского происхождения – вероятно, не самый известный в Майами художник, но не исключено, что самый колоритный».

:::::: Взрывающийся утробным смехом. Это что за хрень?:::::: Она пробегает глазами весь абзац. Друкович опрокидывает в себя водочный коктейль собственного сочинения и заявляет, что Пикассо не умеет рисовать. Если бы он, Друкович, рисовал не лучше Пикассо, он бы основал новое движение и назвал его кубизмом. А это как прикажете понимать? Она не стала задумываться и пошла дальше. Всплывают имена трех русских художников, о которых она ничего не знала. Мал… е… как-как? Про Пикассо она по крайней мере что-то слышала. Кажется, автор убежден, что всем это должно быть безумно интересно. Магдалена посмотрела, кто автор статьи. Джон Смит. Господи, опять это имя! Сплошное занудство, совершенно непонятно, из-за чего Сергей как с цепи сорвался. От этого текста клонит в сон… все больше и больше… и вдруг, из ниоткуда, выскакивает знакомое имя! «Двадцать картин, оцениваемые в семьдесят миллионов долларов, были подарены музею Майами русским коллекционером Сергеем Королевым».