Том Вулф - Голос крови

– Ты уже искал.

– Что-нибудь нарою. Хорхе, я выстрою нашу защиту, вот увидишь.

– Отлично, отлично, – безнадежно говорит Эрнандес, так, что ясно: он думает, что имеет дело с наивным младенцем. – Только держи меня в курсе, ладно? А то нароешь чего не надо. Врубаешься? Нам, считай, еще повезло. Дело это гребаное закрыли. Значит, не надо сидеть в суде и выслушивать про себя всякую хуйню… а потом получить от начальства пинок под жопу. Усек?

– Усек, – вторит Нестор без выражения, а сам думает:::::: Да, ты мастер вешать лапшу на уши. Себя так утешай, ведь это ты наговорил тогда лишку. Лично я не собираюсь прыгать в твою могилу.:::::: Почему-то снова вспомнилась Жислен. Он мысленно видит ее в «Старбаксе», эти чудесные скрещенные ножки… легкая и изящная, хочется сказать, французистая ляжка… и коленка на коленке. А вот о потаенных глубинах он как раз не думал… как-то они ему не представлялись. Наконец говорит: – По правде, Хорхе, я не очень понимаю. То, что суда не будет, для меня слабое утешение. Лично я бы предпочел, чтобы суд состоялся. Я бы выложил на стол все аргументы, и я это сделаю, так или иначе.

– Ты не врубаешься: оттого что ты «выложишь на стол все аргументы», ничего не изменится. Только еще хуже получится.

– Может, ты и прав, – соглашается Нестор. – Но я не могу сидеть сложа руки… Это все равно что сидеть на электрическом стуле и ждать, когда включат рубильник. Хорхе, я должен что-то предпринять!

– Ладно, амиго, только ты…

– Я буду держать тебя в курсе, – сообщает Нестор. – А сейчас мне надо идти.

И жмет на «отбой», даже не попрощавшись.

Амелия вся съежилась, словно вросла в мягкие складки единственного кресла в квартире… юбочка, если это слово здесь вообще уместно, задралась так, что Магдалена в первую минуту приняла ее за длинную рубашку. Застать подругу в подавленном состоянии – какое разочарование!:::::: Ты-то чего так терзаешься?:::::: Магдалена очень рассчитывала, что подруга, всегда такая веселая и трезвомыслящая, вникнет в ее проблемы. На всякий случай она тоже «принимает позу» на стуле. Сидит очень прямо, в шортах и футболке. Она бессознательно драматизирует обоснованность своего права на сочувствие: задрала повыше одну ногу и уперлась пяткой о край сиденья, а колено обхватила обеими руками, словно это последний друг, который у нее остался.

– Извини, но ты ошибаешься, – возражает Амелия. – Мы с тобой находимся не в одинаковом положении. Одно дело, когда бросила ты , и совсем другое, когда бросили меня .

– Но я же этому не радуюсь! – в сердцах восклицает Магдалена. – Я в ужасе! Видела бы ты его лицо… господи боже мой!

Амелия поводит бровями, словно говоря: «Ты пытаешься делать из мухи слона».

– У него было лицо, как у… у… у… дьявола! Он все время орал: «Сучка… ты сучка!» – ты бы слышала…

Подруга перебивает:

– И ты так расстроилась, что не пойдешь вечером на свидание к своему олигарху. Было бы о чем говорить! Реджи даже не счел нужным повысить голос. Разговаривал со мной, как босс с простым клерком: «К сожалению, вы нам не подходите. Вы не виноваты, однако нам придется с вами расстаться». Примерно так он и выразился. «У нас ничего не получится» – его слова. После двух лет вместе! «У нас ничего не получится». Как это понимать, а? И добавил: «Не твоя вина». Ну-ну… отлично… сразу поднял мне настроение. Ему потребовалось два года, чтобы сделать два вывода: «У нас ничего не получится» и «Не твоя вина».

:::::: Амелия, черт бы тебя подрал! Тоже мне пуп земли!:::::: Магдалена предпринимает новую попытку вернуть разговор в правильное русло:

– Ко всему я осталась без денег! У него мои кредитки, чековая книжка, вся моя наличность, водительские права! Еще повезло, что у меня было кое-что при себе. Едва хватило на то, чтобы поменять замки!

– И что он, по-твоему, будет с этим делать? Совершит покупки на тыщу баксов, пользуясь твоей кредиткой? Украдет машину? Вломится сюда среди ночи? Так ты уже поменяла замки. По-твоему, он так на тебе помешан, что из мести пожертвует карьерой? Ты, конечно, розанчик, но что-то я не заметила… – Мысль повисает в воздухе. – Кстати, кто он, твой олигарх, с которым у тебя сегодня свидание?

– Его зовут Сергей Королев.

– И чем он занимается?

– Вроде… инвестирует . Правильное слово? Я не в курсе. Знаю только, что он коллекционирует искусство. Подарил изобразительному музею картины на семьдесят миллионов, и они сменили вывеску на Музей Королёва. Помнишь? Про это много говорили в телевизоре.