Том Вулф - Голос крови

Они выходят на третьем этаже, и грациозная Кисуля ведет их по узкому мрачноватому коридору с офисами справа и слева… Двери распахнуты, так что все чинуши без труда могут узнать двух копов-расистов из Ютьюба. Каждый такой взгляд Нестор воспринимает как молчаливое обвинение. Вот un negro покосился в его сторону… ну, покосился… казалось бы. А Нестора бросает в жар, как будто его ошельмовали. Захотелось остановиться и объяснить: все было не так!.. я тут ни при чем!.. Вот и главный офис в конце коридора… а Кисуля-то хороша… Мужики – народ неисправимый! Даже в такой серьезной ситуации, дрожа от страха, он не в силах отвлечься от пышных форм… Может, она согласится потом выпить кофейку? Великолепная Кисуля жестом предлагает подождать, а сама заходит в кабинет… Слышно, как она говорит: «Шеф, пришли сержант Эрнандес и офицер Камачо». Выйдя, она им улыбается… ах, Кисуля, ты неотразима… и, махнув рукой в сторону кабинета, уходит… пуфф… фантазия растаяла.

У Нестора упало сердце от того, как их встретили. Шеф, сидящий за столом, даже не поднял головы. Наконец, оторвавшись от бумаг, показывает пальцем, словно пистолетом, на два стоящих перед ним стула с прямой спинкой.

– Садитесь! – Звучит не слишком гостеприимно.

Кабинет угловой, большие окна с видом на… так, ничего особенного. Скромненько. Нестор ожидал чего-то другого. Шеф откидывается на спинку вращающегося стула и несколько секунд разглядывает их без всякого выражения… Секунды тянутся бесконечно . Нестор остро чувствует физическую мощь этого человека… и черноту лица… на фоне лица и синей униформы пугающе светятся огромные белки. С такими габаритами Шеф мог принадлежать к особому виду хомо сапиенс. На воротничке по бокам красуется по четыре золотых звезды… такой небосвод глазами копа… придавая бычьей шее оттенок официоза. Но вот шеф заговорил.

– Вы хоть себе представляете, что творится вокруг вашего маленького спектакля на Ютьюбе последние шесть час…

Он не успевает закончить фразу, как сержант с горящим взором его перебивает:

– Я прошу прощения, Шеф, но то был не «маленький спектакль»! Я исполнял свой долг! А какой-то… гад… решил меня замочить, выложив этот… этот… состряпанный видеоролик на Ютьюбе!

Нестор остолбенел.:::::: Сарж, ты что, совсем рехнулся?! Забыл элементарную субординацию!::::::

Шеф тоже опешил. Вот наглец! Он перегибается через стол и рычит в лицо сержанту:

– Вы хотите мне сказать, что это подделка? Что это вообще не вы? Что кто-то вложил в ваш рот чужие слова? Значит, какой-то гад просто решил вас замочить? Он подделал ваш голос, и поэтому вы заговорили как кубинский отморозок из «Ку-клукс-клана»? И кто же этот гад и извращенец, сержант? Я просто сгораю от любопытства!

– Шеф, послушайте, я не так выразился. Эта штука на Ютьюбе… там искажены мои слова… понимаете? Да, этот гад выложил то, что я сказал, но он вырезал то, что вынудило меня это сказать!

Шеф ревет:

– Эрнандес, заткнитесь! Никого, блядь, не интересует, вынудило вас что-то или не вынудило. Ваши слова, яснее ясного, попали в глобальную паутину. Вы хоть примерно себе представляете, какую бучу вызвал ваш расистский клип? Вы знаете, какое количество сайтов, блогов и прочих интернет-ресурсов перепостили это ебаное видео?

– Шеф, это не мой клип…

– Эрнандес, что с вами? Вы глухой? Вы тупой? Вы не понимаете, что значит заткнуться ?

Вот он, мощный левый хук по ребрам. Хорхе Эрнандес уже не «сержант», а просто «Эрнандес». Это действует на него сильнее, чем брань. Он застывает с открытым ртом, совершенно прямой, точно аршин проглотил. А Шеф продолжает:

– Меня с шести утра заваливают мейлами, эсэмэсками, сообщениями и дурацкими твитами… И, думаете, они приходят исключительно из Овертауна и Либерти-Сити и Маленького Гаити? Со всего мира! Из Франции мне пишут: «Вы читаете нам проповеди о свободе и правах человека, но теперь мы видим, что собой представляет американское правосудие!» Такие вот подарочки я получаю, Эрнандес, и мне приходится…

:::::: Что он делает? Снова огрызается!::::::

– Шеф, они не имеют права, потому что…

Закончить ему не дают. Кобра парализует его одним взглядом. Не надо никаких слов. Шеф добивает сержанта уничтожающей улыбочкой, как бы говорящей: «Ты, слизняк! Если тебе так хочется перевести этот разговор на язык неофициальный, что ж, давай выйдем, и я намотаю твою прямую кишку вокруг твоей дурьей башки, как тюрбан!»

И сержант, поставленный на место, затыкается. Шеф же продолжает, уже более спокойным тоном: