Барбара Пим - Несколько зеленых листьев

— Вся семья вымерла? — спросил Терри.

Последний наследник мужского пола, сказал Том, погиб во время второй мировой войны, не оставив детей, сестры вскоре после этого продали поместье, нынешний его владелец мало интересуется жизнью в поселке… От прохлады мавзолея начало ломить в костях. Может, пригласить Терри Скейта на чашку кофе к себе домой?

Выйдя из мавзолея, они очутились в окружающем его небольшом саду, где было несколько надгробий с углублениями для цветочных ваз или горшков с цветами.

— Видно, кто-то недавно убрал засохшие цветы, — заметил Терри.

— Да, одна из женщин, в обязанности которых это входит.

— И что она делает, смею заметить, со значительно большим энтузиазмом, нежели внутри церкви, — засмеялся Терри.

— Да, там, к сожалению, кое-что запущено, — согласился Том. — Кроме того, к середине недели цветы обычно увядают.

— А увядшие в воде цветы страшно воняют.

— Причем лилии, когда они гниют, пахнут еще больше, чем полевые цветы, — заметил Том.

— Там были не лилии, а дельфиниумы. А для здешних могил можно было подыскать немного пеларгоний, — продолжал Терри. — Красочное пятно — вот что вам требуется.

— По-моему, это было бы превосходно, — отозвался Том.

— У меня в машине есть несколько ящиков рассады. Между прочим, в поселке есть кафе или чайная?

Том пришел в замешательство, ибо ничего подобного в поселке не существовало, а пивная открывалась позже. Значит, надо пригласить Терри к себе. Он извинился за отсутствие кафе и чайной и предложил Терри зайти в ректорский дом.

— Большое спасибо. Я так надеялся, что вы меня пригласите. Прямо мечтал, чтобы в поселке не было кафе, тогда у меня будет возможность проникнуть в ваш прекрасный старинный дом.

— Ничего интересного в нем нет, — снова виноватым тоном отозвался Том, — хотя дом действительно старый.

— Там, наверное, жили монахи? — спросил Терри.

— Не думаю. Никаких свидетельств этому не имеется.

— И не надо. Зато здесь живет монастырский дух, — сказал Терри, с любопытством оглядывая холл и сразу примечая его убожество.

Холл был и вправду скудно обставлен, но присутствие Дафны и миссис Дайер сразу разрядило монастырскую атмосферу.

— Как насчет кофе? — спросил Том.

— Мы свое уже отпили, — твердо отозвалась миссис Дайер. — Сегодня у нас уборка гостиной.

— Может, тогда по стаканчику шерри? — обратился Том к Терри, который с интересом прислушивался к разговору. — Или еще слишком рано?

— Я сейчас сварю кофе, — заторопилась Дафна, но опоздала: шерри было предложено, отступать некуда.

Том представил сестре Терри Скейта и рассказал про мавзолей.

— О, как чудесно, если кто-нибудь возьмет мавзолей под свою опеку, особенно теперь, в преддверии праздника цветов. — Дафна была в восторге.

— Праздник цветов? У вас в церкви? Не может быть!

Не слишком ли нахально держит себя Терри, подумал Том, но решил, что молодой человек простодушен, а потому и говорит, что думает.

— Тогда придется выкинуть все засохшие цветы, — усмехнулся Терри.

— Обязательно. Чья очередь убирать была на прошлой неделе? — спросил Том, стараясь, чтобы в его голосе звучала строгость.

— В третье воскресенье? — задумалась Дафна. — Пожалуй, миссис Брум.

— Но… — заговорил было Том.

— Она в больнице. У нее был на прошлой неделе сердечный приступ. — Дафна вдруг расхохоталась. — Нечего удивляться, что цветы засохли.

— Понятно. Только я почему-то никогда не вижу миссис Брум в церкви.

— В церковь она не ходит, но в третье воскресенье каждого месяца всегда, с тех пор как мы переехали сюда, меняет цветы.

На это Том не нашел что ответить: по-видимому, он чего-то недопонимал в местных делах.

— Ваша церковь должна быть примером того, каким украшением служат цветы, — с надеждой на заказ заметил Терри.

— Но это могут быть цветы только из личных садов, — поспешил отозваться Том, боясь, что Терри рассчитывает на большой заказ. — В эту пору года у всех много цветов.

— Когда их принесут, — сказал Терри, — давайте я посмотрю. Можно отлично использовать крестоносца, жаль только, что у собачки отбита голова. Ничего, прикроем ее розами. — Он встал. — Спасибо за шерри, ректор. Должен признаться, что по утрам люблю сладкое шерри.

Том ничего не ответил. Во-первых, шерри было не сладкое, а полусухое, хотя и не испанское, а во-вторых, в бутылке, когда он в последний раз пил, было значительно больше. Неужели Дафна порой позволяет себе эту слабость, так сказать, возмещая тем самым отсутствие собаки? Он поймал себя на мысли о том, не пропало ли у него утро, но затем решил, что нет. Неисповедимы пути твои, господи, и нынче и в любую минуту, как мог бы выразиться кое-кто из его прихожан.