Николя Ванье - Белль и Себастьян

— Постой! Мы не закончили разговор!

Ответом ему был щелчок двери. Гийому пришлось ковылять обратно в дом. Первое, что он увидел, когда вошел, были походные ботинки, брошенные посреди комнаты. Остальные смотрели на него с любопытством и тревогой. Очевидно, решили, что влюбленные из-за чего-то поссорились.

— Она очень рассердилась?

— Немного. Твоя приемная дочка упрямая, как камень!

Анжелина появилась на пороге своей комнаты в теплой одежде. На ней были штаны, шерстяная рубашка и толстый свитер. Спускаясь по лестнице, она надела шапку и села на скамейку, чтобы завязать шнурки ботинок. Себастьян глядел на нее, поглаживая Белль. Собака казалась сонной, она единственная из всех равнодушно смотрела на всю эту беготню. Девушка прошла мимо Гийома так, словно он был невидимым, надела парку [24] Куртка с капюшоном без застежки, надеваемая через голову. Сезара с мутоновой поддевкой.

Понимая, что она вот-вот уйдет, Гийом предпринял последнюю попытку:

— Анжелина, я тебе запрещаю… — И сразу же понял, что допустил бестактность. До этого момента девушка делала вид, будто возмущена, но такие слова огорчили ее по-настоящему.

— Ты мне запрещаешь? Ты, Гийом Фабр, ты мне запрещаешь?

— Перестань! Я не хотел. Есть правила, и их надо выполнять…

— Не тебе решать, что мне делать в моей жизни!

В гневе она сказала те же слова, что и ее брат. Дверь хлопнула уже во второй раз, и всем показалось, будто земля под ногами вздрогнула. Ошеломленный Гийом покачал головой:

— Она сама не знает, что делает!

Жюль Целлер спал плохо, и все-таки здесь, в пещере, он чувствовал себя в большей безопасности, чем в номере отеля или в задних комнатах домов, где им приходилось останавливаться во время пути. Из Парижа они уехали месяц назад. Тут, в самом сердце горы, овеваемой всеми ветрами, опасность исходила только от сил природы. И он поймал себя на мысли, что с удовольствием провел бы здесь несколько дней, просто чтобы отдохнуть телом и умом, забыть хоть на время о погоне по пятам. Он стал опасаться, что еще немного — и страх лишит его рассудка.

Когда жена проснулась, он уже успел разжечь огонь и приготовить кашу из растопленного снега, муки и сушеных фруктов. Луиза улыбнулась мужу, и его сердце сжалось. Так она улыбалась в счастливые дни, когда им ничего не угрожало.

— Можно подумать, что мы в пещере Робинзона Крузо!

— Скорее уж Снежной королевы!

— Замерзла?

— Нет, совсем нет. Я спала как ребенок.

— Иди к огню! Ты, наверное, проголодалась.

Луиза посмотрела на дочку, которая выбралась из-под груды одеял и ласково ей улыбалась. Кто-то кашлянул, и Жюль пролил чуть ли не половину содержимого своей миски на пол. На пороге пещеры стояла женщина. Протянув к беглецам руки, чтобы их успокоить, она быстро заговорила:

— Все в порядке! Меня зовут Анжелина. Я принесла вам еду.

— А где наш проводник? Гийом, тот, что привел нас сюда? Он обещал вернуться!

— Теперь я ваш проводник. У Гийома проблемы, и я его заменяю. Он успел вам сказать, когда планировал отправляться?

Мужчина задумался, взвешивая все «за» и «против». Можно ли доверять этой девушке? Но есть ли у него выбор?

— Завтра на рассвете.

— Значит, идем завтра, как только рассветет.

Жюль хотел было возразить, но жена подошла и сжала ему руку, призывая к молчанию. Она улыбалась все так же робко и доверчиво, как в старые добрые времена. Девушка ей понравилась. У нее был прямой открытый взгляд, и еще в ней угадывалось то позитивное начало, которое только женщины умеют чувствовать друг в друге. И Жюлю внезапно стало спокойно — без всякой, казалось бы, причины. Может, он попросту израсходовал весь свой запас страха, так что не осталось ни унции? Вежливым жестом Жюль пригласил девушку войти.

Эстер подошла ближе, но смотрела она не на незнакомку, а в сторону выхода. Лина, присев, взглянула на девочку.

— Сколько вам лет, мадемуазель?

— Восемь.

— Я знаю одного мальчика, которому тоже восемь лет!

Девочка не ответила. Рот ее приоткрылся от изумления. Анжелина обернулась посмотреть, что могло так удивить ее. На фоне пятна дневного света вырисовывалась маленькая голова с взъерошенными волосами.

— Себастьян!

Голова тут же исчезла. Жюль Целлер спросил себя: в здравом ли уме здесь все местные? Для удаленной пещеры у них с утра было уж слишком много гостей! Девушка направилась к выходу.

— Я скоро вернусь!

Снаружи никого не оказалось. Только параллельно ее отпечаткам на снегу тянулась цепочка других, поменьше.