Вера Чиркова - Заложница 2

Мастер -тень поднялся с места и тяжело пошагал к выходу, провожаемый гробовым молчанием.

Смолк герцог, притихла Таэльмина. А когда бывшему наставнику осталось до двери всего несколько шагов, решительно выскользнула из объятий напарника и ринулась за мастером.

-Ганти... погоди!

И в этот момент дверь резко, без предупреждающего стука, распахнулась и на пороге возникла встрёпанная и запыхавшаяся Шенлия.

-Ганти... - начала она, но рассмотрела Таэльмину, замершую в двух шагах от успевшего полуобернуться наставника и зашипела зло, как змея, которой наступили на хвост, - оказывается... она жива!

-Никакой выдержки, - кротко заметила Таэль, успевшая оценить ситуацию, - придётся тебе её наказывать.

-Придётся, - так же безучастно вздохнул мастер-тень, пытаясь незаметно проглотить вдруг возникший к горле комок, и пошёл прочь, подхватив онемевшую от возмущения ученицу под руку.

Нечего ей тут делать.

- Таэль... - пристально всмотрелся в лицо вернувшейся к столу напарницы герцог, - ты... решила его простить?

-Ничего я не решала... - помолчав, вздохнула она, - первый раз в жизни со мной такое. Просто почувствовала, что он говорит правду... и ему еще больнее, чем мне. И словно что-то подтолкнуло... ноги сами понесли. И это не интуиция, нет, я точно знаю, когда подсказывает моё предчувствие. Это ощущение мне незнакомо... но я не жалею. И сразу не жалела, и теперь, когда успела обдумать, тоже. Он ведь тоже собирается идти с нами... как я начинаю подозревать, для кого-то очень важно, чтобы мы достали эту фею. И знаешь какая мысль пришла мне в голову? Не случайно стражи границы спасают попавших в беду людей. Думаю, в первое время после нашего изгнания никто им не позволял подобных добрых дел. Попытаемся ещё раз поговорить с Ительсом... но сначала с Изором. Не зря огры так защищают своих создателей, если бы вампиры не пользовались уважением, то они в лучшем случае смолчали бы.

-Мин... а может, ты просто отдохнёшь? Ведь уже сколько дней мы не спим и не едим спокойно... - Хатгерну очень не хотелось напоминать тени о том, что открылось ему несколько минут назад и потрясло до глубины души.

А он ещё считал, будто у юных герцогов трудное детство! Подъем и тренировки строго по расписанию, а между ними - учителя всевозможных наук, от финансов до танцев, герцог не имеет права хоть в каком-то вопросе показать себя невеждой. Это только молоденькие нахальные пажи, которых обожала держать при себе Ральена и немедленно после смерти отца выдворил из дворца он сам, всегда истово завидовали Харну, потому что ему преданно улыбались придворные прелестницы, в упор не замечавшие зелёных ловеласов. И распространяли упорные байки, что легко заучивать бесконечные дипломатические выражения и артикли ему помогает особое зелье, сваренное Бринлосом.

-Харн... - открыто улыбнулась вдруг тень, - не нужно меня жалеть. Тебе и самому, как я понимаю, тоже не очень-то пришлось полоботрясничать. Мне известно, как учат герцогов и графов, мой брат занимался почти столько же, сколько и я, только учителя и науки были разные. Наверное, если бы я не привыкла много заниматься с раннего детства, мне было бы намного труднее... но этого не было. Во мне всегда жило живое желание научиться тому, что умели другие, и делать это не хуже, а если удастся, то и лучше учителей. И я всегда чувствовала себя искренне счастливой, одержав очередную, хоть маленькую, победу. Поэтому мне и не жалко саму себя... и ты не жалей. Вспоминая сейчас то время, я начинаю понимать, как много делал отец, чтобы у нас с Зарвесом все-таки было детство. Очень часто по вечерам нам устраивали маленькие праздники, и на них было все лучшее. Фокусники и кукловоды, заставленные редкими сладостями столы и роскошные платьица. Ну и разумеется, гости. Дети знатных соседей и придворных герцога, такие же как мы графы и графини. Теперь я понимаю, почему неотъемлемой частью этих вечеринок были различные викторины и игры на сообразительность, отгадывание головоломок, загадок и шарад. Наверняка и ты знаешь, как приятно выходить из них победителем... хотя лет с десяти побеждать явно мне уже не разрешали. Зато я вела тайный блокнотик, и всегда точно знала, кому должна была на самом деле принадлежать очередная шкатулка или собачка, назначенная призом. Но и тогда я не считала себя несчастной или обделённой, мне нравилось знать что у меня есть настоящая тайна и нравилось считать чужие промахи. Но мне никогда не грозила вероятность заразиться спесью и высокомерием, уже на следующее утро я убеждалась, как мало знаю и умею по сравнению с тем же Ганти. Хотя был и в моей жизни трудный момент, когда умер отец и оказалось что рядом нет ни единой близкой души, никого, с кем я могла бы поделиться своими заботами и сомнениями. Зарвес... стал совсем другим человеком, и это было обиднее всего. И поэтому на эту тему я стараюсь никогда не говорить. А теперь...пора звать спутников, и начинать собираться в дорогу. Почему-то мне кажется, что каждый час промедления приносит нам новые трудности... да и Ганти сегодня тоже что-то заикнулся о потерянной возможности.