Дэвид Николс - Мы

Но где же все-таки он находился? Я еще раз просмотрел видеоролик: детектив в поисках улик. Церковь, кафе, голуби, площадь, туристы — в Италии такое можно встретить где угодно. Я сделал стоп-кадр, потом несколько скриншотов, затем крупный план фигуры Алби, его одежды, его лица в поисках сам не знаю чего. Затем дал крупным планом лица нескольких равнодушных туристов, фасад магазинов и стены в надежде увидеть названия улиц, я вновь и вновь проигрывал видеоролик, делая стоп-кадры в ключевых моментах, и так до тех пор, пока мое внимание не привлекла кучка людей, попавших в кадр буквально на последних секундах, а среди них какой-то мужчина, склонившийся над столиком кафе явно с целью переговорить с туристом. Полосатая футболка, черная шляпа с лентой.

Гондольер.

— Есть! Да, да, да, да, да!

Воспользовавшись преимуществом онлайновой анонимности, я оставил комментарий: «Вы, ребята, просто супер! Особенно парень! Ну пожалуйста, оставайтесь подольше в Венеции!» — затем отправил себе имейл со ссылкой на страницу и поспешил обратно в pensione , отчаянно хромая, но в отличном настроении. Уже завтра наша семья имеет право занять забронированный и оплаченный номер отеля. И разве сможет Алби устоять перед соблазном поселиться в чудном отеле, удачно расположенном, удобном и романтичном? Я не сомневался, что сын непременно объявится. Тем более что Конни названивала ему уже из дому в Англии. Чистые простыни, душ, никаких родителей и отличный шанс произвести впечатление на девушку столь любимым ею завтраком со шведским столом? Я не сомневался, что Алби клюнет. И все, что мне останется делать, — это занять столик на веранде ближайшего кафе и ждать. Что я смогу сказать, не считая «прости» и «возвращайся домой», — тайна, покрытая мраком, но в нужный момент правильные слова обязательно найдутся.

Остановившись у стойки портье, я написал записку на обороте листовки с приглашением на концерт Вивальди:

Фрея, простите, ради бога, мое недостойное поведение. Вы, должно быть, считаете меня не вполне адекватным, и в этом Вы не одиноки. Пожалуйста, разрешите мне загладить вину, пригласив Вас сегодня вечером на обед, и тогда я, возможно, объясню, в чем дело. Если мое предложение Вас не заинтересует, Вы сможете найти меня в номере 56, раскаленном чулане под самой крышей. Но даже если до восьми вечера Вы не откликнетесь на мой призыв, а значит, нам больше не суждено увидеться, Вы должны знать, что знакомство с Вами доставило мне громадное удовольствие. Так же, как и совместное посещение Áccadémia! С наилучшими пожеланиями, Дуглас.

И прежде чем я успел передумать, я вручил записку портье с просьбой передать датской леди, что путешествует в одиночестве. Фрея Кристенсен? Grazie mille . Затем на негнущихся ногах я поднялся по лестнице и тяжело опустился на кровать. Предательские кроссовки были стянуты с противным чавкающим звуком. Ну и где их хваленая комфортность?! Несмотря на все повязки и пластыри, ноги выглядели так, будто их объели крабы. Волдыри на костяшках пальцев лопнули, обнажив сырое мясо, а на подошвах мертвая кожа висела клочьями, точно приспущенные флаги. Распухшие ноги лишили меня возможности надеть вполне приличные коричневые полуботинки в дырочку, поэтому мне ничего не оставалось делать, как в ожидании звонка от знакомой дамы по новой забинтовать раны.

Конечно, это не было настоящим свиданием. Просто двое усталых путников, ищущих временную отраду в обществе друг друга. Так вот, распаковывая новую рубашку и причесываясь, я неожиданно понял, что уже без малого двадцать лет не обедал в обществе любой другой женщины, кроме жены. И вообще, все это было настолько странно и непривычно, что я твердо решил не зацикливаться на предстоящем свидании и посему выбрал маленькую тратторию без особых затей, которую приметил, нарезая круги по городу: симпатичный, но функциональный ресторанчик, без особых затей — разных там красных свечей и цыганских скрипок.

В отличие от меня, Фрея отнеслась к мероприятию со всей серьезностью, явно приложив определенные усилия. Она ждала меня в холле, неброско, но умело накрашенная, в обтягивающей юбке и кремовой атласной рубашке по типу мужской, которую с полным правом можно было назвать блузкой. Вид свежий, здоровый, вполне аппетитный, и все же мне инстинктивно захотелось застегнуть ее блузку на верхнюю пуговицу. Неужели я единственный мужчина в мире, который не раздевал, а одевал женщину глазами?