Джозеф Хеллер - Поправка за поправкой

Пару секунд Луиза внимательно изучала его. Затем весело улыбнулась, давая ему понять, что ничего особенно страшного не произошло, — она всегда улыбалась так, обнаружив, что мужа что-то раздражает.

— Я, собственно, не из-за этого к тебе подошла, — продолжала она. — Случилось нечто ужасное, дорогой. Я совсем уж собралась подать гостям мясную закуску и вдруг обнаружила, что у нас нет горчицы.

Она замолчала выжидающе.

— И ты хочешь, чтобы я сбегал за ней? — спросил он.

— А ты можешь?

— Конечно, — ответил он. — Ты же знаешь: большего удовольствия, чем бегать в магазин за горчицей, для меня не существует.

— Ну пожалуйста, дорогой, — жалобно произнесла она. — Я не стала бы просить тебя, если бы это не было совершенно необходимо.

— До встречи с тобой это было любимейшим моим времяпрепровождением.

Глаза ее гневно вспыхнули, однако лицо осталось спокойным.

— Ты слишком много выпил, — негромко, но строго произнесла она. — Я же просила тебя не пить слишком много. А теперь, будь добр, веди себя разумно. Ведь не могу же я подать мясо без горчицы, верно?

— Нет, — ответил он. — Подать мясо без горчицы ты никак не можешь.

Он неторопливо поднялся на ноги, протянул ей свой бокал.

— И пожалуйста, дорогой, поторопись. Нельзя заставлять гостей ждать.

— Это верно, — согласился он. — Заставлять гостей ждать нельзя.

Купер вышел в прихожую и неспешно направился к уборной. Там он умылся холодной водой, причесался. А когда вернулся в прихожую, из гостиной выбралась на нетвердых ногах и приблизилась к нему женщина. Марсия Чандлер, жена Эда.

— А я тебя все ищу-ищу, — улыбаясь, сказала она. — Насилу нашла.

Он покорно улыбнулся ей и терпеливо стоял, пока Марсия укладывала ладони ему на плечи и чмокала в щеку.

— Ты всегда такой красавец, — хихикнув, сообщила Марсия. Женщиной она была рослой, худой, с острым лицом и крупными зубами. — Такой чистенький, и никогда ни капли пота. Поспорить готова, ты даже летом не потеешь.

Она вызывающе взглянула Куперу в глаза и, поскольку он ничего не ответил, добавила:

— Жалко, что ты не работаешь на меня. Господи, как мне хочется, чтобы ты был моим шофером.

— Это почему же? — спросил он.

— Потому что тогда я могла бы целоваться с тобой, сколько душа попросит.

Он слегка наклонился к ней:

— А тебе хочется целоваться со мной?

— Это было бы очень забавно, — негромко ответила Марсия. Она провела пальцами по его щеке, закрыла глаза и подняла к нему лицо. Купер положил ей на грудь ладонь и оттолкнул ее с такой силой, что она ударилась спиной о стену. Марсия изумленно ахнула, а он отвернулся от нее и пошел к двери.

Ночной воздух и алкоголь образовали подобие взрывчатой смеси, от которой в душе Купера вспыхнуло ощущение молодости и силы. Он перешел через улицу в середине квартала, чтобы пройти мимо стоявшего неподалеку от угла ресторанчика, и направился к нему неторопливой походкой бесцельно прогуливающегося человека, наслаждаясь безмолвной зыбью бодрящего, свежего воздуха, согревавшим душу ощущением одиночества, довольства, молодости и здоровья. Теперь он жалел, что оттолкнул Марсию. Может, стоит завести с ней романчик, думал он, в виде извинения? Ему давно уж хотелось завести романчик с какой-нибудь женщиной, однако романчик потребовал бы слишком большой подготовительной работы. То же самое и с разводом: в самый последний миг на тебя нападает обманчивое чувство привязанности к жене, а затем — раскаяние.

Напротив ресторана стоял на краю тротуара, разговаривая с кем-то сидевшим в машине, мужчина. Машина отъехала, мужчина попятился и столкнулся с ним.

— Прошу прощения, — пробормотал, улыбаясь, Купер.

Мужчина развернулся, отступил на шаг, окинул его взглядом.

— Quo vadimus [36] Куда идешь (лат.). , друг? — громогласно спросил он.

Купер удивленно остановился. Мужчина был здоровяком, красное лицо его светилось хмельной отвагой. Куперу понравилось его открытое добродушие, и он, покопавшись в памяти, ответил:

— Ubinam gentium?

— Эрудит! — восторженно воскликнул мужчина. — Поскреби уличного прохожего — и увидишь эрудита. Зайдем внутрь, друг, выпьем.

Купер поколебался: соблазн был силен — в последний раз он проводил вечер в баре уже очень давно, так же как очень давно не играл.

— Не знаю, — сказал он, — мне нужно выполнить одно поручение.

— Поручение? Забудь. — Мужчина взял его под локоть и повел к двери ресторанчика. — Меня зовут Шволль. Вернее сказать, Гарри Шволль, король бюстгальтеров. Произвожу лифчики. Произвел их больше любого другого гражданина нашей страны, а это, надо полагать, означает, что и больше любого другого обитателя нашей планеты. Для тебя лифчик, может, ничего и не значит, но для института брака — очень многое.