Нина Садур - Вечная мерзлота

Грушницкий (Мери). Княжна, осмелюсь попросить вас…

Княжна. Я петь не буду.

Грушницкий. Вы обещали танцевать со мной, княжна!

Княжна. Какие эполеты!

(Уносятся в танце.)

Княгиня (глядя на офицеров). Конечно, они дикари, офицеры. Под фуражкой мыслей нет совсем. Но молодость! Молодость! Как жаль, что почти все инвалиды!

Подходит Вернер.

Княгиня. Доктор, вы не танцуете?

Вернер. Не обучен.

Княгиня. А я люблю! Я и в Москве люблю балы. Особенно в морозы! Люблю блистающие залы, роскошь голых плеч, спесь эполетов. Я люблю, когда беснуется пурга, а в помещении жара люстр и канделябров, и эдакий шибает влажный запах орхидей.

Вернер. А между тем какой-нибудь сиротка уныло мерзнет у крыльца.

Княгиня. Вы желчны, доктор! А вот этот просто желт, вон тот, Печорин. И ведь писаный красавец! Как бешено завертелись танцоры! Доктор, музыка стремительные обороты набрала…

Вернер. Позвольте пульс. (Щупает пульс.) Завтра я пущу вам кровь!

Княгиня. Хорошо. Но доктор! Помогите моей дочери. Моей маленькой княжне Мери.

Вернер. Я весь внимание, княгиня!

Княгиня. Она холодна к мужчинам.

Вернер. Ну и что? Княжна — благонравная девица!

Княгиня. Это — противоестественно. И что такое «расслабленная психика»? (Говорит по-английски.)

Вернер (помолчав). Я не силен в английском. Я могу назначить ей серно…

Княгиня. Не надо!

Вернер. Что ж, тогда я тоже пущу ей кровь.

Княгиня. Отлично! Доктор! Ну что же вы стоите!

Вернер. Что я должен сделать?

Княгиня. Так унесите ж меня, закружите меня, в этой дикой вертящейся музыке!

Вернер. Вперед!!!

Уносятся в танце.

Печорин, Вера.

Вера. Она хорошенькая? Скажи, она хорошенькая? Я знаю, она прелестная. Я погибла. Ты неотрывно глядишь на нее. О, я тебя знаю! Она ловит. О, я это уже вижу. Она принимает магнетические волны от тебя. Ты меня погубишь! Ты погубишь всех! Вон идет мой муж. Прошу тебя, не смотри на него! Отвернись! Ах, он упал. Он очень стар. Не ходи. Ему помогут. Драгуны подняли. Хотя сами без рук без ног. Доктор Вернер вертится… Этот пляшущий доктор, он очень странный… Ах, Мери! Она милое дитя! Она смотрит на тебя черненькими глазками.

Печорин. Он не так стар. Все-таки не так он и стар.

Вера. Почему ты побледнел?

Печорин. Почему ты отказываешь мне в тайном свидании, Вера?

Вера. Ты побледнел. Почему ты так побледнел?

Печорин. Ты отказываешь мне в тайном свидании, Вера?

Вера. У тебя испарина на лбу.

Печорин. Слишком тугой воротничок. Возможно, мы видимся в последний раз, Вера. Дай наглядеться. Дай, дай, дай наглядеться на тебя! Возможно, жизнь нас разнесет уже навеки.

Вера. И неизвестно, кто умрет раньше, о, неизвестно еще!

Печорин. Вера, мне скушно! Мне скушно, Вера!

Вера. Что с музыкой? Это не музыка! Это торнадо!

Печорин. Пойдем же! (Уносятся в танце. Вера корчится в кашле.)

Налетает, наплывает музыка. Танцуют подстреленные офицеры, водяные старики, степные дамы, кудрявые барышни, доктор Вернер ловко завертел свою даму и свел ее с мужем Веры, сам, плюнул, выскочил из вихря, стоит, успокоясь в сторонке, напивается среди калек-драгунов, которые уж никак не могут танцевать. Печорин так же поменял дам. Вера танцует с Грушницким, Печорин с Мери.

Печорин, Мери, потом Грушницкий.

Печорин. Княжна, вам нравится мундир Грушницкого?

Княжна (помолчав). Я думала, вы с ним друзья.

Печорин. У вас предубеждение против меня.

Княжна. Нисколько.

Печорин. Абсолютное предубеждение!

Княжна. Нисколько, я уже сказала.

Печорин. Грушницкий — юнкер.

Княжна. Разве юнкер? Я думала…

Печорин. Что вы думали?

Княжна. Нет, ничего.

Печорин. Вы думали, он разжалованный за дуэль?

Княжна. Я и сейчас нахожу Грушницкого очень интересным.

Печорин. У него солдатский Георгий. Это на войне наивысшая награда. Дороже серебра и золота.

Княжна. Вы можете кого-нибудь хвалить?

Печорин. Любого — по заслугам. Грушницкий храбр в бою. Кидается вперед, зажмурясь и махая шашкой… Это что-то нерусская храбрость.