Олеандр Олеандров - Хроника пикирующей старости – 2

Так что медленно подходим и становимся от неё чуть сзади.

– Что? Что ты опять шепчешь мне в ухо? Какой у неё размер бюстгальтера?

Откуда я знаю? Прости… я на такие вопросы не отвечаю. И вообще, ты отвлёк меня – я любовался изгибом линии её шеи …

Давай, заходи в автобус.

Что же теперь тебя интересует? Много ли у неё под платьем одето?

Я не хочу даже этого слышать.

Заходи в автобус. Мы становимся сзади неё. Сейчас ты увидишь девичий румянец.

Вот и он. Правда красивый?

Что?? Что ты ещё придумал? Зачем ты трогаешь её руку? Гладишь пальцы? Заглядываешь в глаза? Зачем улыбаешься при этом?

Тебе недостаточно было румянца?

Ну конечно! Молодость! Непредсказуемая и нетерпеливая!

Чего же я хотел? …

Что??? Девушка отвечает тебе?

Ну да, она ведь тоже молодая …

И ты уже касаешься рукой её талии … ощущаешь какая она гибкая и стройная …

Шепчешь мне что не знал что в прошлом – девушки были такие прекрасные и сексуальные! ….

Ну что же, пожалуй наш эксперимент на сегодня закончим.

Возвращайся к себе в будущее, мой дорогой читатель!

И запомни последнее. Старики – не понимают молодых.

А молодые – стариков.

И хоть я люблю тебя – но так должно быть.

Так было.

И так будет.

Только никто знает – к сожалению это? Или к счастью?

– Эти негодяи хотят опустить прожиточный минимум для населения ниже черты бедности! …

Она стояла на трибуне и её щеки пылали от праведного гнева. Премьер-министр была сегодня особенно хороша.

Генри сидел в парламентской зале, в ложе для прессы и протягивал ноги под стулом что-бы мышцы расслабились. А тем временем премьер с трибуны раскалялась:

– И я не позволю им и дальше издеваться над народом. Мы должны объявить референдум о доверии к парламенту и….

Генри с трудом спрятал зевоту – вчера в казино он выпил столько шампанского!

.. Позор им! .. Только перевыборы! … – Доносилось с трибуны.

Генри лениво стал разглядывать премьершу – щеки красные, пылающие.

– Интересно, какая она в постели?

Окинул взглядом её фигурку – талия узкая, ноги спрятанные под юбкой были чуть полноваты судя по выглядывающим щиколоткам.

– И этот человек под названием президент – позорит это высокое имя! – Голос премьерши зазвучал ещё пронзительнее.

Полноватые ноги Генри не любил.

И сузив глаза он стал концентрировать их на груди премьерши. Красивые … налитые. Качаются в такт её голоса … забавно.

Премьерша как будто не замечала его наглого взгляда из ложи прессы.

Повернувшись к портрету президента она вдруг перешла на какой-то сплошной истерический крик. – Посмотрите! Он же просто пустое место! .. Ничтожество! … Вакуум! …

– Как же она верещит! – Недовольно подумал Генри и сморщился. В последний раз на него так верещала первая жена, но это было давно – ещё до свадьбы:

– Ты кончил в меня! Понимаешь! Прямо в меня!! – кричала она когда он в первый раз переспал с ней.

В тот вечер Генри расслабленный лежал на диване а она стояла прямо перед ним, голая, красивая и трогала себя пальцами между ног. Оттуда выливалось что-то мокрое и она с ужасом протягивала это Генри пытаясь понять: – Что это??? Что это???

Её крик тогда был смесью из чувств и душевной боли.

И забыть его – было невозможно.

Вот и сегодня, крикливый голос премьерши чем-то напомнил ему его. И от нахлынувших воспоминаний Генри почему-то стало тоскливо.

А в это время голос премьерши зазвучал ещё более истерично: – Мы добьёмся самой решительной борьбы с коррупцией! Обещаю! … Никакой пощады! ..

– Эх! Не то она говорит! – Подумал Генри и печально вздохнул – Такой крик пропадает понапрасну.

Облокотившись подбородком на локоть руки поудобнее, он стал представлять что именно нужно говорить такой красивой женщине – с таким энтузиазмом. С такой силой! Что-бы это зазвучало на весь мир!

И судя по его жизненному опыту с первой женой, должно было звучать следующее:

– Посмотрите на этого негодяя! Он нарушил мою невинность и даже не извинился за это! – После чего премьерша должна гневно показать пальцем на него, Генри – Позор этому человеку, господа депутаты!

Генри улыбнулся и продолжил мечтать.

Наверное тут же все члены парламента поднимутся с кресел и внимательно посмотрят на него.

Генри конечно покраснел бы, встал со стула тоже, но деваться ему было бы некуда. Трудно спрятаться когда четыреста пар глаз – разглядывают тебя не мигая. С укором и неодобрением.