Бадри Горицавия - Хроника пикирующего сознания

«Огурец горький – брось, колючка на дороге – уклонись.

И всё.»

(Марк Аврелий)

"Встань! И хотя бы сядь, раз уж идти не в силах"

(Чья-то кричащая душа)

Папе посвящается

…………………

Раннее утро. Давлю впившегося в плечо комара. Переполненное брюшко лопается. На коже клякса крови. Моей. Со всех сторон жужжит голодная стая. Тоже хотят позавтракать. Вот, блин, и полюбовался рассветом. Вы-то чего так рано проснулись, кровопийки?

………………….

Где-то между июнем и маем

Небо чаном начищенным жарит

Медным. Лучистым. Ясным.

Где-то между стоном и лаем

Родина шёпотом путника манит

Тихим. Пронзительным. Страстным.

…………………

Умейте обзываться на плохое,

Хорошими словами его кроя

Умейте роз почуять запах в гнили

И нежное касанье в грубой силе.

(Посвящается Чарльзу Буковски)

…………………

⠀

Подобен мозг, прострелянный Амуром

Гримасам диким лупоглазого лемура.

…………………

Перебешусь. Перераздам колоду

Даст Бог, мне выпадет хоть пара козырей

А нет – свой взор я обращу ко своду

Скажу: Мудрее ТЫ. ТЕБЕ видней.

…………………

Культ жопы в лентах,

Но вы меня поймите

Совсем не против такой я красоты

И вы меня ханжою не клеймите

Не ставил я на женской красоте кресты

Я лишь хотел сказать о мере, братцы

Ну ладно б было их две иль три

Тогда и правда можно любоваться

Но сотни .... Чёрт, их в клочья раздери!

…………………

Хотел – о ней, а вышло – про неё

И написалось всё дешёвенько и пошло

Как грязное лежалое бельё,

А запах свежести остался в прошлом.

…………………

Ангел в жёлтых кедах

(фантасмагория)

Мой ангел пил коньяк, ругался матом, почему-то называл себя бесёнком и был обут в жёлтые кеды. А ещё мой ангел сказал, что после нашей с ним встречи ему придётся выбросить свои белые крылья. Стоп. Лучше всё по порядку.

Говорят, у каждого есть свой ангел, но лишь редким счастливцам перепадает шанс увидеть его и то – всего несколько мгновений. Выходит, что я даже больше, чем тот редкий счастливец?! Я не только лицезрел его, но и провёл с ним целую ночь.

Обычно ангелов призывают, чтобы они явились, молятся об этом. У меня же было наоборот. Всё намного проще – ангел неожиданно сам мне написал летним вечером: "Приходи. Я в странном месте. Здесь люди пускают изо рта густой, ароматный туман, пьют тёмную воду и хором поют: "… но таких как ты до хуя …". Здесь очень шумно и по-моему, тут все сумасшедшие. Но знаешь, мне нравится это место, оно ближе всех к моему облаку". Я написал ему, что мне не во что нарядиться для такого заведения. Там ведь наверно по дресс-коду – парчовая смирительная рубашка. На что он ответил: "Ты ведь идёшь к своему ангелу, а ангелы не смотрят на одежду. Они смотрят сквозь неё. Но спасибо, что рассмешил меня"

Часа через три я уже крепко-крепко прижимал к себе хрупкое тело моего ангела – мы танцевали медленный танец под какую-то очень быструю мелодию. Только мы. Говорят – у ангелов нет пола, но у моего он явно присутствовал и был он противоположным моему. Мой ангел был девица.

Было правда очень шумно и я спросил ангела прямо в ухо, сквозь его светлые пряди, чтобы он меня расслышал: "Ты такая худенькая. Сколько же в тебе килограмм?" Вопрос был не к месту, но ангел на него, нисколечко не смутившись, ответил: " У нас другая мера измерения – Там – называется – вдох. Я вешу ровно 46 вдохов."

За два часа до нашего танца мы пили коньяк и я удивлялся схожести оттенка напитка в бокале и глаз моего ангела.

В тот вечер я видел смеющегося ангела, светящегося изнутри и видел его разъярённого – он пытался справиться с двумя огромными коршунами (не знаю, что они не поделили). Я еле разнял их.

В один миг с первым лучом рассвета ангел посмотрел на стрелки (он носил на тонком запястье мужские часы) и сказал: " Пришло время мне поговорить с воронами и намочить свои ступни в проточной воде". Я ничегошеньки не понял, но, не переспрашивая, повёз ангела к реке. Он стал почему-то грустным и молчаливым.

На реке ангел действительно снял свои жёлтые кеды, вошёл в воду по щиколотки и стал переговариваться с воронами с того берега. Я сидел на песке, смотрел на всё это и чувствовал, как сама радость подкатывает к моему горлу, уже успев доверху переполнить сердце: «Какой же опиздинело красивый у меня ангел!»

Разговор с птицами или речная вода пошли ангелу впрок. Он снова стал весёлым и светящимся. «Я хочу показать, какой сильный у тебя ангел» – сказал он и вцепился в меня руками. Мы стали бороться. Да, да, да … Как бы странно это не звучало. Пусть эта борьба была шуточной, но ведь я рискнул соперничать с самим Его прямым помощником. Вернее, это небесный вестник сам позволил мне с ним посоперничать. Мы катались по песку, с переменным успехом укладывая друг друга на лопатки. А потом ангел сказал: «Мне пора. Если я не смогу отстирать свои крылышки, мне придётся их выбросить. Но ты не переживай, из-за них я не брошу тебя. Они отрастут у меня новые».