Наталия Терентьева - Чистая речка

Я покачала головой:

– Нет, Виктор Сергеевич, спасибо.

– Брусникина…

Виктор Сергеевич опять вышел из машины, быстро подошел ко мне.

– Я тебе еще сегодня напишу. Не выключай телефон, хорошо? Ты ВКонтакте есть?

– Есть.

– Тогда все. Жди. И на завтра мы договорились, да?

Пара подошла совсем близко и остановилась неподалеку.

– И еще. Пожалуйста, ты девочка ответственная…

– Я никому не скажу, что с вами целовалась, – ответила я.

– Да говори на здоровье! – удивился Виктор Сергеевич. – Пусть завидуют. Я не про то… Ладно… я хотел сказать… когда никого нет, зови меня без отчества, ладно? И на ты. А то вообще бред какой-то получается. Целовались-целовались, а все зря.

– Хорошо, Виктор Сергеевич. Спасибо.

– За что? – подозрительно спросил Виктор Сергеевич.

– За танец.

– А!

Он засмеялся, подмигнул мне и уехал, чем-то страшно довольный. Я не поняла чем, но это все равно лучше, чем когда он начал взрываться в танцевальном зале.

– Руся? – незнакомая женщина в светло-серой мягкой куртке, приятная, довольно высокая и стройная, направилась ко мне. – Наконец-то. А то мы уже заждались тебя. Все волновались, потеряли тебя.

– Меня?

Мальчик стоял чуть поодаль. В темноте я не видела его лица.

– Руся, я Анна Михайловна.

Анна Михайловна, мой шеф!

– Ой…

– Я звонила тебе, звонила, но отвечал какой-то очень странный человек…

– Я… потеряла телефон, – кратко ответила я. – Здравствуйте, Анна Михайловна. Я… Я не думала, что вы такая.

Она подошла и не очень ловко обняла меня.

– А я как раз думала, что ты такая… Только не знала, что ты такая красивая. Это… кто? – она кивнула в сторону дороги, по которой только что уехал Виктор Сергеевич.

– Мой учитель по танцам. У нас скоро конкурс, мы репетировали полдня.

– А! – коротко ответила Анна Михайловна. – Хороший человек?

– Думаю, да, – честно ответила я. – Учитель хороший, его все любят.

– Обычно дети так говорят, когда не хотят ничего говорить о своем учителе.

– Да нет, правда.

– Ладно. Я, знаешь, волновалась, даже звонила в детский дом, тебе не говорила директор?

– Нет, у нас нет директора сейчас, только и.о.

– Так она ничего тебе не говорила?

– Нет.

– Странно. А мне она сказала, что с тобой что-то происходит, но что, она вдаваться не стала. Я написала тебе письмо, ты его скоро получишь. И все же решила поехать. Мы очень долго ехали, а приехали, тебя нет.

– Извините, – только и смогла сказать я.

К нам подошел ее сын, я так поняла, что это он. Ведь она писала мне, что хотела бы в воспитательных целях привезти его к нам в детский дом, чтобы он увидел, как живут дети, у которых или нет родителей, или с ними большие проблемы. Я это почему-то очень хорошо запомнила, наверно, это меня тогда резануло.

– Андрей… – Анна Михайловна приобняла сына. – Познакомься, вот Руся, моя подшефная.

– Привет, – сказал мальчик, сделав шаг ко мне, Анне Михайловне пришлось отпустить руку с его плеча.

– Привет, – сказала я.

И все. Упало небо. Несколько мгновений я ничего не видела и не слышала. Я смотрела в глаза человека, в которых был весь мир. Не было ничего больше. Обрушилось, оглушило, ослепило. Смыло все потопом. Я не знаю, сколько прошло времени.

– Да? – вдруг донеслось до меня. – Да?

Я кивнула, просто так, на всякий случай, вдруг это спрашивали у меня.

– Хорошо, – откуда-то издалека сказал женский голос. Это, кажется, Анна Михайловна, мой шеф. Она спрашивала меня: – Ты хорошо себя чувствуешь? Ты здорова?

– Да, – кивнула я. – Извините, я просто устала. У меня была тренировка.

– Ты разве занимаешься спортом?

Постепенно возвращались все звуки. Где-то громко кричала тетя Таня, ей что-то отвечали мальчишеские голоса. Кажется, это Веселухин. Да нет же, он ушел в город. Вернулся?

– Руся, – Анна Михайловна обошла меня кругом и остановилась передо мной. – Ты здорова?

– Да, – ответила я пересохшими губами.

– Андрюша… – Анна Михайловна нервно оглянулась и увидела, что ее сын стоит молча и смотрит на меня.

Я знаю, что так не бывает. Чтобы полюбить человека, нужно его узнать. Но кто сказал, что мы узнаём человека, разговаривая с ним или видя его изо дня в день? Может быть, у нас внутри есть какой-то другой, таинственный прибор, который как будто считывает сигналы, невидимые, неслышимые, но точно существующие в природе? Как часто говорят: «Я от него совершенно не ожидала, он оказался другим…» Люди живут и думают, что они друг друга знают, а на самом деле не знают. Потому что не знают главного, а знание это приходит каким-то другим путем.