Дмитрий Быков - Живой

— Это, выходит, за кольцевой где-то… — заключил батюшка, сверившись с картой. — Вот, посмотри, это же МКАД?

— Да не знаю я, — сказал Кир, — я ж не местный. Я тут первый раз.

— Я и сам первый раз. Со свояченицей знакомиться приехал… Свояченица хочет, чтоб моя здесь рожала. Я-то не хотел. А она уговорила жену. По телефону три дня уламывала. Ну, я и привез. Положение плода у ней неправильное, врач говорил. Может, и лучше, что в Москве. Врачи, может, получше.

— Бог дал, — изрек Кир и поднял кверху палец — как Никич, наставительно, — Бог и возьмет, если что… Тебе ж достаточно помолиться, чтоб все обошлось, и твой Бог тебе все устроит в лучшем виде. По благу, на халяву. А вы по врачам ходите, как все.

Он хотел просто пошутить, а вышло — зло, обидно. Поп надулся. Ну, не привык он разговаривать с попами. Надо б извиниться, да как? Батюшка, насупясь, глядел в карту. Потом рванул с места — «шестерка» аж взвыла вся, как реактивный истребитель. Ну и ладно. Везет, и пусть везет. А я пока отдохну. Кир похлопал себя по карманам, обнаружил, что кончилось курево. Впереди был киоск. Очень кстати. С пустыми руками в гости не ходят, надо выпивку, закусь. Ну, без подарков на сей раз обойдемся — напокупался, хватит. Он попросил батюшку тормознуть у киоска, тот скривил рожу, но остановился. Когда покупал в киоске всякую снедь — консервы, чипсы, вино, хлеб, сигареты, — чувствовал, как батюшка из машины сверлит взглядом его спину. Не уехал бы. Кир заторопился, хватал что попало.

Батюшка уже не злился, даже открыл дверцу и держал, чтобы Киру удобней было садиться. Добренький такой. Добренький батяня. Лицо у батюшки было круглое, добродушное, белое как блин, со светлыми детскими бровями. У него даже борода толком не росла — клочки какие-то. Во наел ряшку — на церковных-то харчах…

— Блин, — сказал Кир, разглядывая свои покупки, — один сухач, у меня от него изжога… На заправке, говорят, водка есть. Правда, это в обратную сторону..

— Это же какой крюк, — сказал батюшка, поглядевши опять в свою карту. — Не, так не пойдет.

— Что ж я — пустой к пацанам приеду?

— А без водки нельзя?

— Слушай, — сказал Кир очень тихо, стараясь не заорать, — мы же договорились. Я плачу — ты везешь. Ты везешь — я плачу. Деньги есть.

Батюшка глянул на него неодобрительно. Процедил сквозь зубы:

— Если ты такой богатый — иди лучше такси поймай.

Кир опять постарался сдержаться: ему тошно было при одной мысли о том, что придется ловить другую тачку, заново с кем-то сговариваться, объяснять.

— Ладно, не обижайся, — сказал он. — Чего ты? Ну, надо мне, понимаешь? Надо. Не для себя.

Но батюшка уже завелся.

— А мне не надо? У меня там жена на сносях, между прочим.

— Да я понимаю, понимаю…

Батюшка опять смерил Кира неодобрительным взглядом, но потом вздохнул и включил зажигание. Про милосердие божеское вспомнил, или так сильно бабки нужны? Ладно, едем, пока поп обратно не передумал… Дверца была такая же дохлая, как вся «шестерка», плюнь — и развалится. И не закрывалась ни хрена.

— Не закрыл! — прошипел батюшка.

Кир сжал зубы. Хлопнул дверью посильнее. Батюшка завопил:

— Не хлопай!

Кир пожал плечами. Батюшка длинной ручищей потянулся через его колени, сам закрыл свою чертову дверь. Он делал это с такой же нежностью, с какой вел под ручку беременную попадью. Кир открыл зажигалкой бутылку пива, распечатал пачку сигарет, достал одну, размял в пальцах.

— Курить можно?

— Кури, — буркнул батюшка все так же недружелюбно.

— А сам не куришь?

— Нельзя.

— А… — усмехнулся Кир, — типа кадило сатаны… А пиво можно?

— Можно. Если не за рулем.

— Ты смотри, прямо как у нас. А с бабами?

Батюшка не реагировал. Сидел прямой как палка, глядел прямо перед собой. Руль он сжимал так, что аж костяшки побелели. Такой здоровый бугай, воду на нем возить, а в рясе… Рукава рясы батюшка поддернул, чтоб не мешались, и было видно, какие у него руки — качок, да и только. Кир с ним больше не заговаривал. Ну его на хуй. Доехали до заправки, Кир взял водку, положил пакет с бутылками на заднее сиденье. Батюшка все молчал — дулся. Кир уселся на свое место. Осторожно закрыл дверь.

— Не закрыл!!!

Кир шарахнул посильнее — опять не так, блядь… Батюшка свирепел на глазах, но, видать, ихний устав велел от гнева воздерживаться: перегнувшись опять через Кира, батюшка прикрыл дверцу. Он был уже весь красный от злости. Киру стало смешно.

— Ты попом давно работаешь? — спросил он.