Андрей Меркин - Записки «лесника»

Высоко-высоко в небе наматывает круги сокол. И как будто следит за нашим автобусом.

Маманов многозначительно поднял палец вверх и, глядя на сокола, сказал:

– Полюет!

Сокол тоже хотел жрать, очевидно мышку-полёвку.

В одном из дальних гарнизонов частенько ночевали у одного молоденького лейтенанта.

Он был тоже из Баку и Маманов ему безбожно врал про возможные и даже невозможные виды бизнеса.

Рассказывал и про широкие перспективы послеармейского сотрудничества.

Лейтенант и его жена слушали Маманова, открыв рот.

Но Кирилл очень часто обкуривался «дури» на торговле до потери пульса.

Он обладал удивительным чутьём и находил своих земляков с «травой», где угодно.

После таких выкрутасов мы со Стецько перестали брать его в «лес».

А лейтенант ещё долго спрашивал.

– Где же Кирилл Маманов?

– Почему больше не торгует с вами?

В конце концов Степану это категорически надоело, и он сказал лейтенанту:

– У Маманова оказался дядя в Нью-Йорке и он уехал жить к нему.

– И теперь Маманов открыл свой собственный кинотеатр на Брайтон Бич.

Молодой лейтенант поднял палец вверх, точь-в-точь как Маманов, и сказал:

– Голова!

Через некоторое время фрау Мюллер заселила в общагу цыган. «Пропал дом».

Цыгане срали на пол прямо в душевой и пиздили коврики для вытирания ног.

Надо было срочно съезжать с общежития на квартиру.

Стецько к тому времени жил в двухкомнатной квартире в центре Западного Берлина.

Заплатил маклеру немалые деньги, с жильём были просто катастрофические проблемы.

За нормальную квартиру в центре города и с приемлемой квартплатой маклера брали немалые деньги.

Даже с деньгами найти жильё было очень и очень проблематично.

В городе был квартирный бум. Желающих много, а жилья мало.

У владельцев недвижимостью и домами дела вершили секретарши, которые наживались на этом.

Да и с немецким языком у многих «лесников» были проблемы.

Попасть на приём к владельцу жилья было практически нереально.

Но и платить маклерам и секретаршам безумные деньги не было никакого желания.

Складываю свои пожитки в сумку «спортивку», и с кроссовками через плечо наперевес пытаюсь прорваться на приём к владельцу большого и многоэтажного жилого дома.

Секретарша и маклер, которые «делают» квартиры в этот дом, не пускают меня дальше коридора.

Тогда я прячусь в туалете, и дождавшись обеда, когда вся эта кодла уходит перекусить, буквально вламываюсь в кабинет владельца недвижимостью.

В большом кабинете, за большим столом сидит маленький и седой человечек.

Он похож на гнома из сказки.

Его еле видно из-за кресла.

Он поднимается и грозно спрашивает:

– В чём дело?

Пытаюсь что-то сказать на своём тогда ещё ужасном немецком, как Гном спрашивает:

– Ты говоришь на иврите?

– Конечно!!! – буквально взрываю воздух оглушительным криком.

Гном приехал из Израиля почти пятьдесят лет тому назад и заработал на недвижимости состояние.

Он расспрашивает про причины моего отъезда с исторической Родины.

Рассказываю ему свою историю, не без приукрашивания.

«Ради красного словца не пожалеешь и отца».

– А почему у тебя кроссовки за плечами, и что это за сумка?

– Так ведь цыгане живут и нас в общаге, вот и ношу всё своё с собой…

Если у Гнома и были сомнения, то подробности про жизнь с цыганами их развеяли.

Он так растрогался, что ментелем выписал мне ордер на квартиру, который я подписал, не глядя.

Когда вышел из кабинета, то увидел перекошенное от злобы лицо секретарши и маклера.

От недополученной прибыли у них свело зубы.

Но мне было глубоко насрать, и через неделю я вселился в однокомнатную квартиру почти в центре города.

Небольшая, но зато своя!

С энтузиазмом начал ремонт и отправился закупать мебель и всяческие стиральные и посудомоечные машины.

Турист с Украины попался очень толковый, и пока мы со Степаном торговали в «лесах», буквально за месяц сделал косметический, но очень уютный ремонт.

Через месяц из мебельного магазина привезли огромный кожаный диван чёрного цвета.

И два таких же кресла.

В углу я поставил большой телевизор «Сони» с максимально возможным экраном.

Холодильник «Бош», о трёх камерах, важно гудел на кухне.

Посудомоечная машина пристроилась в углу, как бедная родственница.

На новоселье пришли Стецько с женой и Владимир Семёнович.

Гетман оглядел небольшую квартиру, забитую мебелью с большими электроприборами и мрачно пошутил: