Андрей Меркин: Записки «лесника»

А вечером после матча взяли с ребятами портвешку в винном на улице Короленко.

И под колбаску всё это дело лихо и смачно схомячили в три хари.

Но были ещё и хоккейные «палки».

Когда обыграли «коней» 1:0 в хоккей во Дворце Спорта, то Женя Поладьев, который забросил победную шайбу, кинул «палку» на трибуны, от радости.

Так тогда называлась хоккейная клюшка. Особенно почётно считалось достать клюшку-«палку» фирмы «КОНО».

Глядя на игрока сборной СССР, другие спартаковцы тоже стали «кидать палки» на трибуны.

Что тут началось, мамма мия!

Угадайте с трёх раз, кто поймал одну «палку»?

Раньше после игр «палку» отдавали в руки лично «блатным», их легко можно было отличить – вальяжная походка за бортиком сквозь мусоров.

Ондатровая шапка на голове, задвинутая на затылок, мохеровый шотландский шарф из «Берёзки». Обязательно этикеткой наружу – предтечи современной гламурно-тусовочной пиздоты.

А сейчас?

Брошенной на трибуну футболкой голову не пробьёшь, а «палка» могла реально оставить без мозгов, которых и так было не густо.

Когда весной 1972-го пришёл в школу, то не мог понять. А что, мир не перевернулся?

Ведь наши проиграли чехам в Праге и впервые на моей памяти не стали чемпионами мира по хоккею.

Но все живы, и даже больше…

Сравнивать сборную Овечкина-Малкина-Ковальчука и ту команду абсолютно нельзя, на сборную СССР по хоккею и вид спорта номер один на Старой площади работал целый сектор ЦК.

Это была действительно «Красная машина», это были феноменальные игроки и великие матчи.

А нынешняя сборная – уже продукт своего времени.

Ребята, закалённые в НХЛ, по-спортивному наглые, никого не боящиеся, кладущие на всех спортивный хуй – в хорошем смысле этого слова.

Эти ребята – команда, и у неё есть лидеры, целых три.

И пока это будет продолжаться, все канадцы и чехи-шведы с американцами будут сосать хуй.

А ваш покорный слуга будет смахивать скупую старческую слезу в далёком Берлине.

Как сказала бы Клеопатра: «Да будет так!»

Очень интересно было на встречах с футбольной командой «Спартак», которые проходили перед началом сезона.

В то время такие встречи проходили регулярно и, как правило, на Восточной трибуне «Лужников».

Заранее давалось объявление в «Советском Спорте» и народу приходило очень много, полная трибуна, тысяч двадцать пять, наверное.

Внизу, на беговой дорожке, ставили что-то вроде президиума – длинный стол и стулья.

Микрофон, ну и все причиндалы – графин, стаканы и листы бумаги с карандашами.

Желающие спросить спускались вниз и прямо в микрофон задавали свой вопрос.

Николай Петрович Старостин всегда просил представиться, назвать имя и профессию.

Он лично вёл эти встречи и многих болельщиков знал в лицо и по имени.

В основном это были «старички-боровички» из-под табло в «Лужниках». Любил он также дружески пошутить:

– Когда уже ты, Вася, сменишь свою кепку.

На что пенсионного возраста Вася отвечал:

– Я в ней почти на всех играх Спартака – на фарт, с 1945 года.

И ехидно просил у Патриарха купить ему новую в случае чемпионства.

В завершение дружеского диалога Старостин подытоживал:

– Придётся мне тогда тебе свою дарить. – Щегольской «полуаэродром», сшитый по спецзаказу.

Рядом сидели Никита Павлович Симонян и вся команда в полном составе. Но говорили не все игроки, в основном это были Геша Логофет и капитан Гиля Хусаинов, как самые уважаемые и авторитетные члены коллектива.

Руководство и футболисты были одеты с иголочки, Гиля и Геша были первыми модниками в команде и одевались очень стильно, с большим вкусом.

Не говоря уже о безупречном главном тренере и начальнике команды. Главной «бомбой» тогда были нейлоновые белые рубашки и узкие, чёрные, как крыло ворона, галстуки. Всё – «мадэ ин не наше».

Затем Николай Петрович представлял новичков команды.

Трибуны очень тепло встречали всех выступающих, особенно когда шли «вопросы из зала». Шутки-прибаутки сыпались как из рога изобилия.

– Ну что же ты, Боря, перепутал футболиста Петрова и доктора Барсукова. – Немудрено, оба были лысые, как колено.

И поддатый работяга средних лет, махнув рукой, отдавал микрофон следующему.

Меня, малолетнего, к микрофону не допускали. Зато «старшие товарищи» угощали дефицитным «Жигулёвским» прямо из буфета. «Старички-боровички» давали воспитательные подзатыльники, заставляя закусывать бутербродиками со смачной полукопчёной колбаской.