Андрей Меркин - Записки «лесника»

За что?

Да хуйня…

Дядя Гена достал из кармана трофейный парабеллум и стал салютовать в воздух в честь освобождения очередного города, что накануне по радио прочитал Левитан.

Но Левитана в лицо никто не знал.

Кодинский достаёт из кармана ксиву СМЕРШа и говорит патрулю:

– Вы все арестованы!!!

Левитан, дабы усугубить, предъявляет потрёпанную корочку Радиовещания СССР, где чётко читается – Л Е В И Т А Н.

Майор начинает икать со страха, а ему заявляют, что он пытался напасть на товарища Левитана, который выполняет задание лично товарища Сталина.

То есть разряжает в воздух при всём честном народе, вместе с друзьями, почти две обоймы парабеллума.

И дядя Гена ведёт весь патруль на Лубянку, где сдаёт их дежурному.

Там быстро разобрались, патруль с мокрыми штанами отпустили в город.

А весёлой троице сказали – ай-ай-ай – погрозили пальцем и взяли автограф у дяди Юры.

Вот такие весёлые были ребята, часто, сидя у нас, вспоминали этот случай и по-мальчишески задорно смеялись.

А я продолжал учиться в школе, в «хорошисты» не вышел, был заскорузлым троечником, балбесом и тунеядцем.

В 1967 году на Ближнем Востоке случилась Шестидневная война, Израиль захватил Иерусалим и Голанские высоты.

А у нас работала училкой некая Демичева, сноха бывшего первого секретаря МГК КПСС и Члена ЦК, будущего Министра культуры СССР Петра Ниловича Демичева.

В те годы раз в неделю в классе проходила политинформация, и как раз Демичева поручила мне сделать доклад про «израильских агрессоров».

Наслушавшись «вражьих голосов», я выдал охуевшим одноклассниками и цэковской сучке:

– Израиль порвал арабам жопы и хуй когда уйдёт из Иерусалима.

Зря я это сделал!

Да и не мог я тогда знать, что много лет спустя судьба забросит меня в Израиль.

Меня тут же отвели в кабинет директора, где уже сидела сама директриса и завуч Жопа Сергеевна с огромной жопой наперевес.

Получил страшных пиздюлей и обещали исключить из школы и пионеров одновременно.

Особенно лютовала Сергеевна, которая своей необъятной жопой пыталась загнать меня в угол директорского кабинета, а там сожрать с потрохами.

И всё допытывались:

– Кто тебя этому научил?

Папу вызвали в школу, и там он этот конфликт быстро погасил, а Демичева заклеймила меня «махровым антисоветчиком» – вплоть до десятого класса.

Как раз перед окончанием школы её назначили у нас классным руководителем.

И она писала характеристику каждому для поступления в институт.

Ведь средний балл у меня был 3,0 – самый худший среди двух десятых классов.

Одна четвёрка только на весь аттестат, по иронии судьбы по обществоведению, которое преподавала как раз Демичева.

Пришлось подрулить к ней с шикарным букетом роз на выпускной вечер и рассказать, как я люблю Партию и Правительство.

Характеристику написала нормальную и в ВУЗ я один из всего класса поступил.

Но как поступил!

Сейчас расскажу…

В те времена поступить в институт без репетитора было практически невозможно.

Родители решили направить меня по папиным стопам и наняли бывшего доцента МИИТа, а ныне труженика репетиторского фронта, ударника «червонцев» и «четвертных», некоего уникального чела по имени Вадим Николаевич.

Его я запомнил на всю жизнь!

За полгода жёсткого, как порно, репетиторства Вадим Николаевич вдолбил в наши мозги, засранные московским «Спартаком», сисястыми буфетчицами, портвейном, разбитными девками, «Дип Пёплом», «Лед Зеппелином» и прочими «Машинами времени» непреложные истины геометрии Лобачевского.

Под «Лестницу в небо» Роберта Планта «моя рыдаль», причём перманентно. В том же году, когда заканчивал десятый класс, мы с друзьями набрались наглости и прямо во дворе возле парка Сокольники построили настоящую «хибару» из дерева.

Строили всем миром, по правилам строительной техники.

Вечером после танцев приводили туда лимитчиц и драли, как сидоровых коз – причём с особым цинизмом.

Всё это безобразие происходило под раздолбаный кассетник «Весна» и плантовскую «Лестницу в небо».

Но простояла «хибара» недолго – пришли менты с бульдозером и всё снесли на хуй.

За нас заступились бабушки-старушки, что возле подъезда.

– Детишки фулюганють, но по-тихому, без фанатизма.

А участковый им говорит:

– Какие в пизду детишки? Там гондонов под лавкой больше, чем в аптеке!