Арман Лану - Свидание в Брюгге

И тут появился Ван Вельде, в серо-зеленом свитере и сам весь такой же серо-зеленый. На него налетели со всех сторон, стали поздравлять. И был в этих преувеличенных поздравлениях вместе с оттенком зависти легкий душок гадливости. А Ван Вельде, прежде такой веселый, словоохотливый, любивший и прихвастнуть иногда, сейчас хранил упорное молчание.

За убиенным врагом снарядили выкрашенный в охряно-коричневый цвет грузовичок дивизии. «Там» этому делу придавали очень большое значение. Еще бы, первый ведь!

Робер смотрел на мертвого немца. Конечно, были уже и раньше убитые французы и наверняка немцы — во время бомбардировок, — но тут совсем другое дело. Это первый, кого доставили сюда. Первый настоящий. Убитый их собственными руками. В бою!

Он им был прямо как родной.

Его погоны украшал серебряный галун.

Немножко поспорили о том, фельдфебель он или лейтенант. Дэла побежал свериться с документом насчет рангов противника и вернулся торжествующий. Это не ефрейтор и не капрал, поскольку у него на погонах серебряный галун. И не лейтенант, раз без звездочки. А именно фельдфебель, унтер-офицер. Из его бумаг узнали, что немец — родом из Мюнхена и по профессии адвокат.

Оказывается, они убили переодетого штатского! Ну и что ж, какое это имело значение.

В кармане его мундира нашли фотокарточку: с нее смотрел этот самый немец, одетый в обыкновенный пиджак, а рядом стояла молодая женщина. Женщина, опиравшаяся на руку немца, ничуть не походила на традиционную Гретхен, а скорее уж на американского военврача.

На убитом не было шинели. Несмотря на мороз, он был облачен в суконную гимнастерку. И безоружный. Сведения военного характера, почерпнутые из его документов, особой ценности не представляли.

— По-моему, — сказал Бло де Рени, — тут не пахнет какой-то специально подготовленной операцией. Иначе мы бы все там остались. Наверное, он просто пришел вместе со своими дружками за коровой.

На пряжке убитого немца — Хорста Шварца — были выбиты слова, неприятно режущие слух католика: Gott mit uns [19] С нами бог (нем.). .

Тело Хорста Шварца увез грузовик. Чтобы отвлечься от безрадостных мыслей, Робер и Дэла пошли взглянуть на корову — эту мирную животину с вздувшимися боками и дряблым выменем, — большая корова, черно-белая — ночь и снег. При свете дня корова показалась им совсем заурядной, несмотря на свою примечательную расцветку.

Как ни силился капитан выдавить из себя веселье и взбодрить общество, собравшееся к завтраку, настроение у всех было подавленное. Малютка Дэла уже больше не сожалел о пропавшем зазря вечере, что нетрудно было прочесть на его лице. Подавал на стол не Ван Вельде, а его коллега Дью, от которого офицеры узнали, что Ван Вельде после того, как его немца увезли, лег в постель и больше не вставал.

После обеда к герою пришел батальонный врач: об эвакуации, конечно, не может быть и речи, но температура у него, пожалуй, высоковата — сорок градусов.

Прошло еще несколько часов, и всем стало окончательно ясно, что какая-то пружина лопнула в механизме партизанского подразделения. Веселье не давалось прежде жизнерадостным людям. Друэн решил пореже наведываться к ним. Он побудет со своими людьми, и, раз у него так много свободного времени, он лучше почитает Андре Жида, его «Дневник». И Алена — «Марс или война под судом»: с Аленом есть о чем поразмыслить.

Тридцать первого декабря тысяча девятьсот тридцать девятого года, вечером, полковое начальство обнародовало свое решение: солдат Ван Вельде, упомянутый в приказе по дивизии, — что предполагало награждение его крестом «За боевые заслуги» — производится в чин капрала, а кроме того, командование будет ходатайствовать о награждении его Военной медалью. Робер пропустил половину текста мимо ушей. Кажется, говорили о «мужестве» Ван Вельде и «хладнокровии», о «готовности выполнить любое опасное задание», о «назидательном для врага примере храбрости наших солдат».

Ван Вельде вернулся к своим обязанностям на кухне. Он то и дело с гордостью поглядывал на свои новенькие суконные нашивки. На ремне у него болтался пистолет капитана.

Во время чтения приказа Шарли открыл было рот, но капитан так странно посмотрел на него, — и моля и приказывая одновременно, — что лейтенант поперхнулся и только промямлил:

— С-сучья война!

— Поздравляю, — сказал солдату Ван Вельде капитан Бло де Рени своим прекрасным певучим голосом, о котором в эту торжественную минуту никто не посмел подумать, что он, как оказалось, очень хорош для приманки коров в полночь. — Вы настоящий герой, капрал Ван Вельде.