Борис Пугачев - Школа обмана

— Еще хуже…

— Не думаю. Может быть, даже лучше. В конце концов, они виновная сторона. Даже если судиться — то штрафы, бесспорно, с них, но судиться они не станут, им огласка не нужна. Во всех случаях у нас имеются документы, в соответствии с которыми мы с ними находимся в серьезных коммерческих отношениях. Поэтому любой факт моей встречи с ними можно объяснить совершенно легальными обстоятельствами. Надо продолжить на них давить. Чем сильнее, тем лучше. Они могут либо признать силу, либо не желать шума. Будем ждать их приезда.

— Слушай, а почему, куда ни плюнь — в кагэбиста попадешь?

— Очень просто. Денег хотят. На службу давно положили большой розовый. Однако информацией и известными возможностями все же владеют.

— Наверное, так. Тогда могут заявить. Не в милицию, а в другую службу.

— Тем более следует гнуть нашу линию. Скажем, что это клевета с целью ухода от штрафов. Не волнуйся… Утро вечера мудренее. Что тут в мое отсутствие происходило?

— Время встречи по камням я Лене подтвердил. Так что тебе надо спешить на камнерезку, а то опоздаешь. Звонила Окса, у нее какие-то вопросы. Я ничего не понял. Пожалуй, все.

— Хорошо. Я поехал резать камни. Если Окса снова позвонит, скажи, что я сам с ней свяжусь.

В час печальный бесцельной смуты, когда все на одно лицо, самозванцы и баламуты почитаемей мудрецов.

— Окса, привет!.. Не спишь? Что-то опять случилось?

— Ужас… Сегодня утром ко мне приехали…

— Постарайся сформулировать — кто, зачем?

— Ну, в общем, утром шум. Во двор понаехала куча машин. В подъезде тарарам. Все решили, что памирцев ищут или заложников берут. Ко мне в дверь позвонили. Я перепугалась и не хотела открывать… Потом все же открыла… А они очень вежливые, хотя и с автоматами. Как раньше. Извиняются, разрешения войти спрашивают. Апа, — говорят.

— Ближе к делу. Что произошло?

— Тебя сам Сафаров разыскивал…

— Какой еще Сафаров?

— Ну сам Сангак… Главный среди этих юрчиков.

— Ничего не понимаю. Попытайся внятно объяснить.

— Не знаю… Я не все поняла. Он искал тебя, передал конверт.

— Что в конверте?

— Я не знаю.

— Открой…

— …Тут деньги. Много денег…

— Интересно… А что говорил?

— Я же объясняю… Тебя видеть хотел, а когда узнал, что ты в Москве, отдал конверт, и они все ушли… Еды много оставили. Ко мне соседи приходили, расспрашивали…

— Сафаров, Сафаров… Я только одного Сафарова знаю… В связи с хищением у нас денег из сейфа. Последний раз я его видел на суде. Он что-то по поводу возврата денег говорил. Наверное, это он. Пожилой такой?

— Пожилой, конечно. Я тебе говорю — сам Сангак… Самый главный…

— Это вам в Душанбе все известно, а я ваши обстоятельства столь подробно не знаю. Мне что Сангак, что другой кто… Ладно, разберемся. Позвоню Абдулло Рахимовичу и Абдужаллолу, они мне все разъяснят. Как твое самочувствие?

— Все хорошо. Ты обещал, что мы поедем отдыхать. Может, выкупить путевки в Стамбул? На пароходе по Черному морю прокатимся, по Стамбулу погуляем.

— Обещал — значит поедем. Потерпи день-два, я определюсь.

— Путевки надо срочно оплачивать. Желающих много.

— Пусть подождут. Откуда желающие-то?

— Тут ажиотаж, все уезжают…

— А при чем тут путевки? Ведь не в Турцию они уезжают. Уезжающим не до туризма, а богатые таджики отношения выясняют. Вон генерального прокурора убили. Им тоже туризмом некогда заниматься. У остальных денег на этот туризм нет.

— В основном едут в Стамбул за вещами, потом продают. Желающих много, но тебя по поездке в Токио помнят и придерживают путевки.

— Так и скажи, что ты уже обо всем договорилась и тебе неудобно дать задний ход. Не бери в голову. Несколько дней потерпят. У меня тут проблемы.

— Ты обещал…

— Вот заладила. Повторяю: поедем! Сергею Викторовичу привет передавай.

— Сергей Викторович заявление об уходе принес. Он с женой в Россошь перебирается.

— Я ему позвоню. Может, чем-то помочь надо.

— Ты Шиву склеил?

— Ох, забыл я про нее. У меня дел полно. Мне кажется, что ты не все кусочки привезла. Я тут пытался их состыковать. Не получилось.

— Ну конечно. Потерял, наверное. Лучше бы я тебе не отдавала. Она у меня на счастье.

— Ничего я не терял. Сегодня займусь твоим талисманом. Ломать не надо было. Ну давай не грусти. Целую!