Борис Пугачев - Школа обмана

— Не совсем с вами согласен. Финансы — не мой профиль, но позволю себе напомнить ваши слова: «Деньги всегда можно найти, было бы подо что». Есть же в стране инвесторы. Надо для начала всего тысяч триста долларов. Мы же имеем в руках конкретные результаты. Эффективность бесспорна. Блокировка со стороны танзанийцев вообще под вопросом. В случае чего найдем других партнеров, а получить проспекторские лицензии можно самостоятельно… Я теперь во всем этом неплохо ориентируюсь.

— Все намного сложнее. Конечно, время лечит разные раны, но есть и третий момент — то, что привело к сложившейся ситуации. Думаю, если мы вдруг преодолеем первые две проблемы, нам все равно не дадут действовать. Во всяком случае, в ближайшее время. Мое мнение — надо оставлять в секрете основные результаты и ждать. В стране идут быстрые изменения. Насколько быстрые и в какую сторону — не могу оценить. Однако если коммерция будет развиваться, то рано или поздно сложатся благоприятные условия.

— Что, мне не писать отчет?

— Пишите, но без тех данных, которые считаете перспективными. Сделайте формальный отчет. Отдайте Грише, он перешлет танзанийцам. Пусть дальше сам с ними разбирается.

— Не получится. Я же все рассказал Григорию Михайловичу.

— Не страшно. Более того, даже полезно. Если я правильно все понимаю, он не будет докапываться. Скорее всего, вообще не станет его читать. Если же я ошибаюсь, то мы об этом скоро узнаем и тогда решим.

— Что делать с имеющимися материалами и собранными образцами?

— Давайте сложим их в папку, опечатаем и спрячем. Думаю, это будет справедливо. Я вложил деньги, вы — труд. Пусть это будет нашим кладом. А спрячем мы его в зарубежном банке. Я в связи с противогазами узнал, как это делается. Доступ к нашему кладу будем иметь только мы, причем совместно.

— Не понял. Какие противогазы?

— Вы не в курсе… Мы тут пытаемся торговать противогазами. Составили массу контрактов и изучили некоторые особенности зарубежной банковской системы. У нас тоже это скоро внедрят. Поэтому, может быть, мы это сделаем здесь. Хотя… лучше там. Вероятно, я в ближайший месяц поеду в Европу. Готовьте папку, съездим вместе. Согласны?

— Столько информации. Можно мне денек на ее переваривание? Не подумайте, что я вам не доверяю. Просто все очень неожиданно…

— Конечно! Думайте. Анализируйте, но только обещайте не совершать никаких действий без согласования со мной. Поверьте, можно попасть в очень сложную ситуацию. Когда будете заниматься анализом, вспомните историю советского периода. Мы недалеко ушли в сторону коммерциализации или демократизации жизни. Во всех государственных организациях еще работают старые советские кадры. Они в большинстве своем либо не поддерживают перестройку, либо видят ее по-своему. Те, что видят по-своему, пытаются запустить государственные средства в коммерцию и при этом использовать служебное положение, которое до сих пор позволяло делать очень многое. Люди эти очень сложные. Для них человеческая жизнь, судьба и все другое ничего не стоят. Этому их научили в определенных учреждениях. Их даже винить за это трудно. Другие не могут забыть свои привилегии и предпринимают все возможное, чтобы их вернуть. Эти люди тоже не рассматривают судьбу одного человека. Так было и так есть. ГКЧП — это только первая ласточка. Идет передел всего и на всех уровнях. Кому больше достанется, тот и победит. Имейте в виду, что мы в этом вертепе — мелкая разменная монета. Сколько бы мы ни объединялись, на купюру нас поменять не получится. Купюры в другой сфере жизни. Хотя, может, мы сделаны из хорошего сплава, а купюра — из паршивой бумаги, но мы всегда будем валяться в лучшем случае на дне кошелька.

— Очень образно. Не уверен, Родион Иванович, что я вас полностью понимаю, а тем более — принимаю вашу сторону. Я долго не был в стране. Мне за два дня трудно все осмыслить. Не торопите меня.

— Кстати, Игорь Николаевич, как у вас с работой? Что в Академии?

— Что там может быть? Пока я отсутствовал, наверное, ничего не изменилось. Я еще на работу не ездил.

— Я спрашиваю в плане финансов. Не обижайтесь, но как у вас с деньгами?

— Плохо. У жены в институте преобразования. Изменили сетку окладов, перестали платить премии.

— Переходите ко мне. У нас с зарплатой лучше.

— А что я буду делать? Я ведь коммерции не обучен.

— Я тоже, однако, работаю. Сейчас коммерции каждый вынужден учиться. Помните, как у большевиков? Каждая кухарка должна уметь руководить страной. Не будем упрощать, но полагаю, что у вас проблем в этом плане не возникнет. Пока же работа найдется у Юры. Возможно, по ряду причин, очень много работы. Не обещаю научной деятельности, но достойную зарплату гарантирую. Юра стоит на пороге больших перемен, и человек вашего уровня нам потребуется. Если мое предложение интересно, то скажите. Я с Юрой переговорю.