Роже Вайян - Избранное

Нет, прощания с тем, что стало Вайяну дорого в дни Сопротивления, не состоялось. И предсмертным свидетельством причастности художника к битвам нашей эпохи лег на газетную полосу последний печатный текст Вайяна — «Хвала политике»… «Сегодня мне кажется особенно интересным понять, почему, как, каким образом, в какой момент люди, не имеющие политического призвания, то есть большинство, — в какой момент люди, обычно страшащиеся политики, так как по учебникам и газетам знают, что заниматься ею опаснее, чем спуститься на арену к разъяренным быкам или даже самому вести автомобиль; люди, недоверчиво относящиеся к общественной деятельности, потому что вспоминают о судебных процессах, гильотинах, лагерях и убийствах, о горькой судьбе побежденных, покинутых всеми, — почему эти люди вдруг приобщаются к политике? Понять, как, в каких обстоятельствах люди, обычно плывущие по течению, потому что так легче, потому что покупка машины, хорошая музыка, улыбка девушки позволяют забыть, насколько грустно умирать, если в жизни так ничего и не произошло, — почему эти обычные люди, люди, одинаковые во все времена, вдруг начинают вести себя — и часто дружно, все вместе — как истинные политические деятели. Именно в такие моменты рождаются, как у Плутарха, великие люди… Я не верю, что нечего больше ждать. Не верю, что граждане будут и дальше пользоваться своими правами только для того, чтобы опустить бюллетень в урну и выбрать себе господина, чье лицо им понравилось на экране телевизора. Не верю, что единственной проблемой, по которой гражданин решится высказать свое мнение на референдуме, будет направление автотрассы или мощность электросети. Не верю, что в мире, состоящем из борцов, борцы будут чувствовать себя счастливыми оттого, что им повысят пенсию. Я беспрерывно слышу о планировании, о законах рынка, о кибернетике и виртуозных медицинских операциях. Но это все дело специалистов. Как гражданин я хочу слышать о политике, я хочу вновь иметь возможность принять участие в политическом действии (только настоящем!), хочу, чтобы все мы снова стали политическими деятелями… Так пусть же вернется время действия, политического действия».

Снова силу человека Роже Вайян измерял общественной активностью, бескорыстным служением «прекрасной, великой, доброй утопии», ради воплощения которой стоит бороться, стоит страдать.

Т. Балашова

Весной 195… года я вернулся из дальнего плавания, побывав на Яве и Бали, на архипелаге, соединяющем Южную Азию с Австралией. Я решил написать книгу о своем путешествии и поселился для этого в горном краю между Савойей и Юрой, избрав своим местожительством деревню Гранж-о-Ван.

Селение Гранж-о-Ван, его луга и пашни словно прогалина среди густых дубовых и буковых лесов, где охотники нередко поднимают целые стада свирепых кабанов и семейства пугливых диких коз. Единственная дорога, которая ведет в этот глухой угол, вьется вверх по крутому склону горного кряжа, отрога Юры, доходит до деревенской церкви, поднимается дальше, а через полтора километра, у гребня каменной гряды, превращается в козью тропу. Словом, это не шоссе, а по административной терминологии «грунтовая дорога». Во многих местах лес смыкает над нею верхушки деревьев, в дождливое лето она зарастает травой. Церковная площадь расположена на уступе горы, нависшем над угрюмым ущельем, где бурлит быстрая горная речка, а далеко внизу раскинулась подернутая мглистой дымкой широкая, как море, равнина, где Эн впадает в Рону.

Живет в Гранж-о-Ване человек сто, занимаются они разведением скота и хлебопашеством, но засевают свои тощие поля лишь для собственных нужд, да еще собирают в лесах каштаны и орехи. Мне думалось, что тут я окажусь далеко от мира и его беспощадных битв, дальше, чем на островах Индийского океана, откуда я вернулся. Мог ли я предвидеть, что всего через полгода совсем близко от меня, в соседней долине, произойдут трагические события, которые заденут также Гранж-о-Ван и станут известны во всем мире. События эти и являются предметом моей книги.

В начале моего пребывания в Гранж-о-Ване я каждый вечер заносил в тетрадь накопившиеся за день впечатления. Предлагаю вниманию читателей некоторые свод заметки. Факты описаны в них совершенно точно. А суждения свои мне впоследствии пришлось во многом пересмотреть.