Роже Вайян - Избранное

— Филипп возражает против реорганизации фабрики в Клюзо, — сказал Эмполи.

— Филипп? — удивилась Эмили. Она живо повернулась к сыну. — Что это с тобой случилось?

— Мы с Нобле подготовили контрпроект, гораздо более выгодный.

— Чудесно, хотя, к сожалению, ты на этот раз опоздал, — сказала мать. Но я советую тебе показать свой проект Нортмеру. Я попрошу его обсудить проект с тобой. Это будет тебе очень полезно для твоей дальнейшей карьеры.

— Я не согласен с тобой, — сказал Валерио Эмполи.

Расхаживая взад и вперед по столовой, он подошел к восточному окну и зашагал обратно.

— Я не согласен с тобой, — повторил он, приблизившись к жене. Соображения Филиппа против теперешнего проекта показались мне довольно интересными.

— Поздно, — отрезала Эмили.

— Административный совет еще не высказался окончательно, — заметил Эмполи, опять поравнявшись с женой.

— Негласно решение уже принято, — сказала она.

Эмполи дошел до западного окна и повернул обратно. Повернулась в кресле и жена, взгляд которой неотступно следовал за ним.

— Господин Нобле, — произнес Валерио Эмполи, вновь приблизившись к ней, — господин Нобле прекрасно изучил вопрос и, насколько я могу судить, во многом поддерживает позицию Филиппа.

Нобле решил, что наступила подходящая минута оправдать свое вмешательство.

— Профсоюз «Форс увриер»… — начал было он.

Эмили презрительно пожала плечами, и он умолк. Валерио Эмполи остановился у стола, взял из вазы апельсин и направился к восточному окну. Эмили повернулась к сыну.

— Я очень рада, мой мальчик, что ты так близко принимаешь к сердцу дела, с которыми тебе как стажеру приходится сейчас сталкиваться. Но, сидя в своем кабинете в Клюзо, ты просто не можешь понять, какие задачи возникают перед администрацией такого крупного предприятия, как АПТО.

— А что мы будем делать с нашими безработными? — воскликнул Филипп.

Эмполи снова приблизился к жене. Он улыбался. Она заметила эту улыбку и испытующе поглядела на обоих мужчин: сначала на мужа, а затем на сына.

— Нет, нет, — сказал Эмполи. — Мы с Филиппом не в заговоре. Он только что приехал.

— Бросьте, пожалуйста, кружить около нас, как лев в клетке, раздраженно проговорила Эмили. — Вы мне действуете на нервы.

Эмполи молча зашагал дальше.

— Не понимаю, — воскликнул Филипп. — Не понимаю, куда вы оба клоните?

— Рано или поздно поймешь, — бросил на ходу Эмполи.

— Надеюсь, никогда не пойму, — свирепо возразил Филипп. — Меня одно только интересует: что будет с нашими безработными в Клюзо.

— Неужели ты воображаешь, что мы об этом не подумали? — спросила Эмили. — Но у нас нет выбора. Акционеры АПТО не намерены терпеть такого положения, когда прибыли идут целиком на покрытие убытков наших предприятий во Франции. Или мы проведем реорганизацию и будем иметь при этом пятьдесят процентов безработных… Или же мы вообще закроем фабрику, и тогда безработных будет уже сто процентов. Ну, что ты выберешь?

Филипп обратил молящий о поддержке взгляд к отчиму, но тот продолжал свою прогулку, очищая апельсин и чуть заметно улыбаясь. Эмполи промолчал.

— Но проект Нобле, по моему мнению, позволяет… — возразил Филипп.

— Ни о каких проектах не может быть больше и речи, — с досадой возразила Эмили. — Американские акционеры потеряли всякое терпение. Мне удалось отстоять наши интересы in extremis [16] В последнюю минуту (лат.). .

— Понятно, — процедил сквозь зубы Филипп.

В комнату бесшумно вошла Натали. Она услышала конец разговора последнюю фразу мачехи и «понятно» Филиппа. Она лукаво улыбнулась отцу и вдруг заметила начальника личного стола фабрики в Клюзо, того самого старичка, который был на балу.

— Добрый день, Нобле! — бросила она гостю.

— Добрый день, мадемуазель, — ответил Нобле.

Эмили подозрительно оглянулась в их сторону.

— Значит, вы знакомы?

— Конечно, мы танцевали на коммунистическом балу в Клюзо.

— Надо вам объяснить… — начал было Нобле.

— Я вижу, что я весьма кстати вернулась во Францию, уже давно пора навести порядок в доме, — сказала Эмили, пристально глядя на мужа.

— Нам вас, как всегда, очень недоставало, — заметил Эмполи.

Натали была в халате, короткие волосы беспорядочно падали ей на лоб, она позабыла стереть перед сном губную помаду, краска за ночь размазалась и сейчас забавно изменяла ее лицо.

— Тебе не мешало бы хоть причесаться, прежде чем выходить к столу, заметила ей мачеха.