Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Послезавтра.

– Маршрут какой у тебя?

– До Глазова, а оттуда на такси.

– Узнай когда поезд прибудет в Глазов, я встречу тебя.

– Хорошо.

– Гостинцев захвати.

– Постараюсь, – ответил я.

– Ну, все, до связи.

– Пока, дружище.

– Давай, – сказал он, сбросив.

Я ехал, думая о нем. Что за сила, силы движут им? Какому Божеству он предан столько лет? Что является его истинной целью? Вечная жизнь? О которой он мечтает с таким огнем в глазах, восхищаясь даже самой сомнительной информации о грядущих или уже имеющих место открытиях химиков, генетиков, фармацевтов. Остров в тихом океане с золотым унитазом на возвышенности чтобы мысленно срать на человечество. Что за Божество в человеке очень дорогом для меня?

Бог «эго»? Бог «безумных желаний»?

Подъехав к дому, я написал смс Юре: «Юра, друг попросил меня привезти гостинцев, можно что-нибудь решить?»

Снимая ботинки в прихожей, я услышал сигнал о сообщении.

«Ты живешь на клиторе! Не забывай! Придумаем как порадовать твоего, а значит и нашего общего друга».

«Спасибо», ответил я ему.

В гостиной никого не было, из кухни доносилась еле уловимая музыка и звон посуды – Мария Петровна.

Я поднялся наверх, надавил на ручку двери Сережиной комнаты, зная наперед, что они там. Стоило мне появиться в дверях, Сережа радостно подскочил.

– Дядя Коля! – в одно мгновение очутившись рядом со мной. – Мы с мамой смотрим «Трансформеров», будете смотреть с нами?

– Конечно, – положив руку ему на плечо, ответил я.

Оксана умиленно смотрела на нас.

– Там такие тачки! – увлекая меня за собой, восторженно говорил он. – Мама, подвинься.

Оксана послушно подвинулась, уступая мне место на маленьком диване. Я сел в самую середину, специально прижав Оксану, она в ответ сделала бессмысленную попытку оттолкнуть меня, движением таза.

– Мам, включай, – рухнув почти на меня, звонко говорил он.

– Дядя Коля маму прижал, я теперь и пошевелиться не могу, – смеясь, жаловалась она.

– ну мам, у тебя же руки свободные.

– И в самом деле, – засмеялся я, – что-то она хитрит, Серега, давай включай.

Сережа засмеялся.

– Включай!

Я чуть отодвинулся, Оксана нажала на Play и в ту же секунду на экране замелькали машины, несущиеся на бешеной скорости по мосту. Бесконтрольно моя правая рука обняла Оксану, а левая Сережу. Он сильнее навалился на меня, а Оксана прижалась, поглаживая руку обнимающую ее. Я как они, смотрел фильм, не замечая, вернее пропуская сюжет. Я впервые обнял Сережу! Пульсировала в голове радостная мысль. Главное конечно то, что он воспринял наш физический, отцовский с моей стороны, контакт как естественное действие.

Сережа постепенно смещался, пока не лег головой мне на ногу и спустя небольшой отрезок времени, уснул.

– Сделай тише, – шептал я Оксане, – он уснул.

Она убавила звук.

– Надо будить его, пусть ложиться в кровать.

– Я перенесу его, расправь кровать.

Оксана бесшумно двинулась к кровати, быстро расправив ее.

Я осторожно просунул руку под его голову, он приоткрыл глаза, увидев меня, улыбнулся, не противясь тому, что я беру его на руки, он, напротив, расслабил все мышцы, повиснув у меня на руках. Так же осторожно я положил его на кровать, он улыбнулся вновь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной, Серега.

Оксана укрыла его одеялом, поцеловала в голову, он повернулся на бок, и мы вышли из комнаты. Закрыв за собой дверь, она запрыгнула на меня, крепко обвив меня руками и ногами, я держал ее за ягодицы.

– Кошечка, моя дикая, – нежно говорил я.

– Котик, я так соскучилась. Пойдем на кухню, я тебя покормлю.

– Пойдем, – сжимая ее ягодицы, согласился я.

– Все отпускай.

– Нет. Так и пойдем.

– По лестнице страшно, вдруг упадем.

– Не дергайся главное.

– А я хочу дергаться, – мурлыкала она.

– Ты дергаться хочешь или накормить меня.

– Сначала накормлю своего котика, а после подергаемся.

– Все идем.

В кухне я опустил ее на стол, она не размыкала рук на моей шее и все так же крепко обвивала ногами.

– Я хочу на столе и прямо сейчас, – шептала она.

– Я тоже, – говорил я, чувствуя нарастающую силу огня, разжигаемого ей. Пережевывая маленькие пельмешки, я еще слышал ее стоны, они словно каучуковый мячик, отскакивали от стен, не желая растворяться в воздухе.

Она сидела напротив, подперев подбородок рукой.

– Мне так нравиться смотреть, как ты ешь, – говорила она, покрывая меня поцелуями, своим нежным взглядом.