Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Ну и хорошо.

– Завтра попрошу Серегу заняться квартирой и послезавтра мчусь к вам. А может самолетом?

– Прямого рейса нет. И вообще я боюсь их, они падают каждый день

– Не будем тревожить твои нервы. Еду поездом.

– Я так сильно соскучилась.

– И я тоже. А теперь спи.

– А ты?

– И я тоже.

– Целуй свою кошечку. – Целую свою кошечку в носик, губки и животик.

– Приятных снов, любимый!

– Тебе тоже, любимая!

Не успел я опустить телефон на журнальный столик, как он сообщил о новом сообщении: «Напиши, когда тебя не будет дома, мне нужно забрать вещи. Ключи заберешь у соседки. Ира».

Опять подписалась. Зачем?

«После обеда и до вечера завтра меня не будет», – ответил я.

Укрывшись одеялом, я долго смотрел в черную, плазменную панель на стене. Разные по содержанию мысли хороводом неслись в голове. Не выделяя какую – то из них, я отпускал их в свободное плавание, по засыпающему сознанию.

Ира, любящая чувствовать себя обиженной, с искусственными, лживыми слезами на глазах, уплыла вдаль. Ее, безусловно, красивое, молодое, но дышащее склепным холодом тело, превращалось в бесформенную массу, рассыпаясь на миллиарды атомов. В очередной раз мои небезразличные к ней руки пытались собрать ее, выстроив из ее разрозненных частиц, что-то ЖИВОЕ. Но кто я? Чтобы запросто изменить ее не человеческую суть. Атомы ее тела просачивались сквозь пальцы рук, превращаясь на земле в гнойную, червивую субстанцию. Я отступал назад, боясь раздавить ее, и вслух просил Создателя оберегать ее и наполнить ее жизнь счастьем.

Весь следующий день я провел в обществе Сереги и только в начале девятого вечера, окутанный дымом, вернулся домой. В прихожей во все зеркало было написано слово «ЧМО», светлой губной помадой. В этот момент мне стало по-настоящему страшно, за ее будущую жизнь. В зале на столике стояла пустая бутылка коньяка и три стакана, один из которых был заполнен окурками. Я шел в спальню, вдыхая оставленный повсюду ее яд. Рядом с кроватью вперемешку с моим бельем, валялись порванные на мелкие кусочки фотографии. Сердце испуганно сжалось, я схватил лежащий на кровати фотоальбом, хранящий столько лет бесценные фотографии Лены, где остался след ее юной, чистой, живой улыбки. Она навсегда останется в моей памяти, опровергая жизнь лжи, закостенелости, жизнь где нет искренней любви.

В вагон я вошел сопровождаемый радостными и в то же время печальными взглядами Сереги и Юли. Моросил дождь. Они стояли под слезами Хэ – Сянь – гу и махали вслед уносящему меня поезду. Мои щеки еще долго хранили тепло поцелуев Юли, а правая кисть – пламенного рукопожатия Сереги.

Все тот же стук колес. Тук– тук, тук – тук. С каждой секундой приближающий меня к части моей жизни, такой же неотъемлемой как кислород. Я плыл по равнинам и возвышенностям. Один. Через ручьи и бурные реки, через уснувшие леса и поляны, и все они, как один, радостно откликались на мой сердечный ритм.

И только он, этот глухой стук в груди, способен согреть все и вся!

И только он БЕСЦЕНЕН И ВЕЧЕН!

Все остальное – дым!