Алиса Ганиева - Салам тебе, Далгат! (сборник)

Развлечение молодежи в «Потусторонниках» – и утонченной, и уличной – полная отдача инстинктам, игра с ними, жертвоприношение телесным желаниям, возведение порока в способ отрешения от всего внешнего, саморазнуздание и тем самым срывание с себя всех масок. Если у Рабле вся эта плотскость была гимном жизни, если у древних народов она смыкалась с божественным и воспевалась в мифах, здесь – это грех без всяких прикрытий, демонстрация собственного бессилия во всём другом, пощечина порядку и здравомыслию.

То же самое в повести Марины Кошкиной «Химеры». Ее герои, еще старшеклассники, пьют, курят, колют вены и идут в ночь бить врагов арматурой. И родители ничего не могут поделать. Скучающий Илья («Вся жизнь – цепочка лишенных смысла действий. И люди – дебилы. Ничего интересного».) и его плотоядная, всем довольная сестра Лиза («Дикий зверь, самка… что еще скажешь?») переезжают в другой город к тете, чтобы начать там новую жизнь и закончить школу. Но через время беспорядочная жизнь возобновляется – Илья связывается с замужней наркоманкой Анечкой и ее друзьями, а Лиза втягивает туда еще и «хорошую девочку», художницу Нелли.

Нелли не может жить без кумира, без влюбленности, словом, без идеальности, но Лиза ей растолковывает, что все мы – животные, и что любви нет, а есть инстинкты, то есть любовь есть только инстинкт. Илья же ищет смысл жизни и, гуляя с новой компанией, все еще дистанцирует себя от них, по сути нелюдей, трупов: «…он еще способен мыслить и хотеть чего-то большего, чем никчемное растительное существование. А они уже нет. Они довольны собой, они довольны дешевой водкой, загаженным клубом, смешанным с мелом героином. Героин – это от слова “герой”».

Эстетика нигилизма заставляет этих детей слишком рано стать черствыми, эгоцентричными гедонистами, для которых каждая минута без наслаждения превращается в муку, в дурные мысли, в неудовлетворенность. И опять возникают онтологические проблемы. «Смерть, – думал Илья. – Она похожа на снежного барса. Она такая же нежная и страшная».

Герои М. Кошкиной, да и С. Чередниченко, недовольны миром и собой, в частности, как чем-то данным и заранее обусловленным всем ходом событий или какой-то высшей субъективной силой. Это слишком детерминистский подход. Не мы ли сами творим себя и свой микрокосм? Не свободен ли человек от рождения в своем выборе себя и мира? То, что имели в виду экзистенционалисты, когда говорили, что наша сущность является прежде существования. Человек ведь сам ответственен за то, чем он является. Если не он, так его родители. Как поступала Анечкина мама с дочерью? Запрещала ей всё до мелочи и громко звала домой со двора. И Анечка нашла приют у опытной подружки, села на иглу, вышла замуж «по залету», родила больного ребенка, а затем изменяла мужу со всеми собутыльниками. В общем, научилась ловить кайф. В этом теперь и заключался смысл и образ ее жизни. Да и многих ее друзей тоже. Кайф, кайф, кайф – это чуть ли не главное и не определяющее слово современной литературы. Все хотят ловить кайф, но все это делают не от хорошей жизни и после принятого ЛСД возвращаются к рутине еще более надломленными. Депрессия и удовольствие каким-то странным образом сплелись в обществе молодых, образовав опасный, не разлагаемый материал.

М. Кошкина, как и С. Чередниченко, реалист. Но и романтик тоже. Ведь и Илья, и Нелли, и самовлюбленная Лиза не приемлют общество и себя от него отстраняют. Однако в конце повести «Химеры» (все построение так называемой новой жизни здесь, по сути, – химера, неосуществленная мечта) мир Анечки, уже умершей от передоза, отступает на второй план. Довлеет оптимистическое настроение. Три выпускника, счастливые, бредут после вечера по ночному городу и смотрят в будущее. «Мы вступаем в эту жизнь вместе, втроем. Молодые чудовища. (Не античные ли химеры имеются в виду? Или заигравшиеся зубастые котята? – А. Г. ) Потрепанные, виноватые, разочаровавшиеся во многом, очарованные многим, думающие о многом. Заслуживающие, может быть, наказания за что-то».

В связи с тематикой школы и выпускного вечера как апогея духовного развития героя, как в случае с произведением М. Кошкиной, вспоминаются две повести двух Ивановых – Андрея и Алексея. Андрей Иванов, финалист «Дебюта» за позапрошлый год, в своей «Школе капитанов» тоже пишет о малолетнем блуде – первые пьянки, мордобой, дискотечная духота и обкуренность. В поселке, затерянном в тундре, много неблагополучных семей, алкоголиков, и дети их занимаются съемкой любительских порнофильмов, тайным глушеним водки, межполовыми отношениями, а учителя или подавляют, или соблазняют детей.