Но не так, как м-ра Теннисона. «Роберта Теннисона, — шептала она про себя в постели. — О милый Роберт». Его мягкие губы были рядом, от свежего запаха табака она теряла сознание и была вынуждена закрыть глаза. «О, да, — говорила она. — О, да, да». Он поднял платье у нее над головой. Руки у него были напряжены, наэлектризованные их общей страстью. «Любовь моя», — говорил он своим тихим голосом, почти шёпотом. Каждую ночь, перед тем, как она засыпала, его лицо заполняло всю ее душу. Если бы его хоть раз не оказалось рядом, она сочла бы себя неверной. И каждое утро в соответствии с ритуалом она вновь прежде всего вызывала его, свое сокровище.
Выходя как-то в субботу из газетного магазина «Харпере», она обнаружила, что ее ждут. Только это был не м-р Теннисон, а Бородатый Мартин со своим мотоциклом, стоявшим на подставке на мостовой. Не хочет ли она прокатиться с ним за город, спросил он и предложил достать для нее защитный шлем. На нем самом был такой шлем, красная, похожая на луковицу штуковина с козырьком и опущенным на глаза щитком. На нем были к тому же тяжелые пластиковые перчатки, тоже красные, и красная же куртка. Он улыбался ей; после поездки на мотоцикле прыщи на его крупном подбородке стали от ветра еще заметнее. Глаза у него были серьезные и внимательно смотрели на нее.
Она покачала головой. Вряд ли существовало что-нибудь противнее, чем поехать за город с Бородатым Мартином, полуобняв его руками за талию, глупо чувствуя себя в этом одолженном шлеме. В каком-нибудь подходящем месте он остановится и предложит пойти погулять — к реке, или к старым развалинам, или в лес. Предложит там сесть и начнет лезть к ней, прижимаясь к ее лицу своим холодным, противным подбородком. И ногти у него будут грязные, как вечно у всех ребят, у кого есть мотоцикл.
— Все равно спасибо, — сказала она.
— Ну, Дженни.
— Нет, я занята. Честно. У меня дома дела.
Наверно, это неприятно, когда тебя называют Бородатым только за то, что у тебя выпирает подбородок. Прозвища попадались ужасные: одного мальчишку звали Придурок Адамс, другого — Мокруха-Коротышка, а одну девчонку — Поцелуйчик. Имя Бородатого Мартина — Клайв, только она никогда не слышала, чтоб его кто-нибудь так называл. Видя, как он стоит со своим шлемом, в этом своем наряде, ей стало жалко его. Наверно, он заранее все это обдумал, стараясь поразить ее своим нарядом и мотоциклом. Зря старался, конечно. На баке его мотоцикла было написано «Ямаха» и была наклеена фигурка девушки в купальнике — видно, сам налепил. Купальник был желтый, и волосы у девушки были тоже желтые и развевались, словно на ветру. Бак мотоцикла был черный.
— Дженни, — проговорил он, понизив голос так, что перешел на хрип. — Послушай, Дженни…
— Мне очень жаль.
Она двинулась по улице, стараясь уйти от него, но он шел рядом, волоча свою «Ямаху».
— Я люблю тебя, Дженни, — произнес он.
От замешательства она рассмеялась.
— Ах, да ну…
— Дженни.
Они проходили мимо бензоколонок гаража «Орчард». М-р Бэттен стоял на мостовой, вытирая тряпкой облитые бензином руки.
— Ну, как он там? — крикнул он Бородатому Мартину, имея в виду «Ямаху», но тот пропустил это мимо ушей.
— Я все время думаю о тебе, Дженни.
— Ах, Клайв, не говори глупостей. — Она сама чувствовала себя глупо, назвав его по имени.
— Я тебе нравлюсь, Дженни?
— Конечно, нравишься. — Она улыбнулась ему, стараясь скрыть ложь: не так уж нравился, но не так уж и не нравился. Просто ей было жалко его с этим его торчащим подбородком и прозвищем, которым он был ему обязан. Его отец работал на фабрике порошкового молока. Бородатый будет делать то же самое: это было легко угадать.
— Пойдем, покатаемся со мной, Дженни.
— Нет, честно.
— Ну, почему нет?
— Лучше ничего не начинать, Клайв. Послушай, не надо писать мне записки.
— Тебе не нравятся мои записки?
— Я не хочу ничего начинать.
— Есть кто-то другой, так, Дженни? Адам Суонн? Рик Хэйс?
Он говорил, как персонаж из телепостановки, сентиментально и глупо.
— Если б ты знала, как я к тебе отношусь, — говорил он, еще сильнее понизив голос. — Я люблю тебя, как не знаю что. По-настоящему.
— Ты мне тоже нравишься, Клайв. Только не в этом смысле, — добавила она поспешно.
— И никогда не понравлюсь? Ты даже не хочешь попробовать?
— Я же сказала.
— Рику Хэйсу только секс и нужен.
Читать дальше