Гор Видал - Калки

— Когда я должна вернуться? — Я представила себе эти речи и мысленно поклялась, что не прикоснусь к ним и пальцем.

— Вы вернетесь второго апреля. Присоединитесь к нам на борту «Нараяны», которая будет стоять на якоре у Бэттери в деловой части Манхэттена. Все инструкции здесь. — Доктор Ашок показал на «дипломат», который я держала в руке. — Выполните их, Тедди Оттингер, летчик-испытатель и Совершенный Мастер!

Негр, оккупировавший телефонную будку, заснул стоя.

Новая «Гаруда» была готова к полету. Экипаж оказался первоклассным, а инструкции — поразительно толковыми. Джайлс точно рассчитал, где и когда мне надо будет спускаться для дозаправки и обслуживания. В результате полет прошел без сучка и задоринки.

Я чувствовала себя так же, как Амелия, особенно во время полета вдоль экватора. Жалела только о том, что маршрут не проходит через Порт-Морсби. Мне бы хотелось увидеть последний аэропорт в ее жизни.

Всюду, где бы я ни села, меня встречали представители прессы. Особенно агрессивными оказались австралийские журналисты. В свое время они добились высылки из Австралии Фрэнка Синатры. Как видно, это сделало их чересчур самонадеянными.

Меня осадили в Сиднейском аэропорту. Я изо всех сил старалась выглядеть безмятежной.

— Что это за дурацкие лотосы вы рекламируете? — спросил один из репортеров.

— Мы ничего не рекламируем. — Я протянула им белые бумажные лотосы. Рассказала о лотерее «Лотос». И денежных призах. Оказалось, что до журналистов эта идея доходит с трудом. Тем временем все происходящее снимали дюжины видеокамер.

— Вы хотите сказать, что не продаете их?

— Просто сбрасываем их с воздуха. Они являются символом… — Я приготовила довольно неплохую речь. Но в тот день в Сиднее никто не захотел ее слушать. Журналист из Мельбурна спросил:

— Так что же вы продаете во время этого полета?

— Ничего.

— Тогда что вы делаете? — Человек из Мельбурна оказался настойчивым. Его левое ухо украшала серьга. — Кроме того, что забрасываете весь наш шарик бумажными цветами?

— Калки делает прощальный жест. Он хочет, чтобы перед концом вы подумали о вечности…

Раздался гогот.

— А конец будет третьего апреля?

— Да, — широко улыбнулась я. — Ровно в полдень. По восточному стандартному времени.

Журналисты продолжали надрывать животики. Я повернулась к ним спиной. Заговорила с бригадой обслуживания. Но репортеры не отставали. Один спросил:

— И как это будет выглядеть? Как в фильме «На берегу?» — Это была картина о конце света, снятая в Австралии несколько лет назад. Главную роль там играла Ава Гарднер. Когда местная пресса спросила Гарднер, почему фильм снимался именно в Австралии, та ответила: «Ну, картина ведь о конце света, а, бог свидетель, тут-то и есть его абсолютный конец». Пресса пыталась добиться ее высылки, но потерпела неудачу. Ава оказалась более твердым орешком, чем ее бывший муж Синатра.

В конце концов мне надоели дурацкие вопросы, и я спела им несколько арий из цветистой оперы, написанной Джайлсом. Закончила я словами о том, что «лотос является символом создателя Вселенной, напоминанием о единстве человека с духом космоса. Верьте в Брахму, Вишну и Шиву, и вы достигнете царствия небесного».

Но в Сиднее это не помогло. Они перешли на личности. Когда меня спросили, правда ли, что я лесбиянка, я не выдержала и влепила оплеуху репортеру из «Бюллетеня». Эту сцену показали в развлекательной программе, хотя она не слишком годилась для передачи, которую смотрят всей семьей.

В других местах меня принимали радушно. Как-никак интервью, взятое Арлен у Калки, видели во всех странах, где есть телевидение. Люди были очарованы этим человеком. Верили ли они в Конец? Не думаю. А я сама? Вообще-то нет. Естественно, мне хотелось посмотреть, как Калки будет объяснять, почему Конец не состоялся.

Минимум раз в день я разговаривала по радио с Джайлсом, находившимся на борту «Нараяны».

— Тедди, вы делаете большое дело. Вся пресса только о вас и пишет. Так что пусть эти лотосы порхают в воздухе, как поцелуи многолюбивого Шивы.

Наконец я точно по расписанию приземлилась в аэропорту Кеннеди. Я была измучена. Держа в руках сумку и бортовой журнал, я села в ожидавший меня лимузин. И тут же уснула мертвым сном. Проснулась я от радостного голоса Джеральдины.

— Тедди! — воскликнула она. — Ты героиня!

— Чего-чего? — Я с трудом выбралась из машины. Мы находились в Бэттери, подобии парка в деловой части Манхэттена, с видом на бухту. Неподалеку от берега стояла на якоре «Нараяна». В бухте недавно разлилась нефть, и вода была затянута толстой пленкой, в которой плавали дохлые птицы вперемешку с дохлой рыбой. Поднимаясь на борт «Нараяны», мы старались не слишком глубоко дышать.