Эдвард Резерфорд - Лондон

– О нет, Папаша не будет против, – уверенно заявил Барникель. – Он любит новых людей.

Спустя полчаса семейство Барникель и Мередит со всеми удобствами устроились в экипаже, и тот покатил по старой кентской дороге к Блэкхиту. Тут молодой человек привлек всеобщее внимание к предмету в небе. Шарлотта Барникель схватилась за голову и воскликнула:

– Джонас! Это же Мэри Энн!

Ветерок был легчайший, как раз достаточный для путешествия. Пальцы Мэри Энн впились в борт корзины, которая угрожающе накренилась и заскрипела по мере того, как внизу начали тревожнейшим образом уменьшаться окрестности Воксхолл-Гарденз.

– Боишься? – прокричал в ухо муж.

– Конечно нет! – соврала она.

Механик наградил их ободряющей ухмылкой, и огромный золотисто-синий шар бесшумно рванулся в чистое небо к солнцу – величественный и неукротимый. Мэри Энн еще несколько секунд переживала неимоверный ужас парения над бездной, свойственный новичкам. Мелькнула мысль, что дно обязательно вывалится. Руки, казалось, вцепились в корзину так, что вовеки не оторвать, и она дико улыбнулась Буллу. А тот весело крикнул:

– Теперь ничего не поделаешь, сама захотела!

В панораме Воксхолл-Гарденз не было ничего примечательного. И виновны в том были не только убогие улицы, обступившие парки с откровенным намерением их задушить, но и железная дорога, которая пролегла по кирпичному виадуку и нарушала окрестный покой грохотом, лязгом и дымом. Район Воксхолл-Гарденз бесславно погибал. Но воздушным шарам еще было откуда взлетать, что они часто и делали. Люди привыкли к таким полетам и зарисовывали сверху город или отправлялись на пари в рискованные путешествия до самой Германии. Недавно один собрался взлететь не в корзине, а верхом на коне. Смотреть сбежалась нешуточная толпа. А сегодня на глазах лишь у нескольких любопытных местных жителей Мэри Энн с Буллом совершали недолгий взлет, которому, если все пойдет хорошо и не переменится ветер, предстояло завершиться где-то в Блэкхите.

В основе лежал каприз. Несколько месяцев назад муж спросил, что подарить ей на день рождения, который отмечался вскоре после дня рождения Папаши, и она пошутила насчет воздушного путешествия. И через пять минут уже выкинула из головы. А три дня назад была застигнута врасплох, когда тот небрежно сообщил: «С воздушным шаром все решено. Летим в субботу утром, если погода и ветер не подведут». И ухмыльнулся: «Ну, если не передумала!» После этого ей было трудно пойти на попятную.

Сестры пришли в ужас. «Что за глупость? Что скажут люди? – раскричались они. – Мэри Энн, зачем ты все время выпендриваешься?» Она взяла с них слово не говорить мужьям. Никто не сказал и Папаше.

Затея вышла очень дорогостоящей. Но все понимали, что это не беда, так как Эдвард Булл наследовал пивоварню. Мэри Энн единственная из дочерей Папаши вышла замуж молодой. Но она была хорошенькая. Стройная, живая, с чудесными карими глазами и белой прядью в каштановых кудрях, весьма ее выделявшей, она обладала изяществом и стилем, которых недоставало сестрам. Эдвард Булл, всего на год старше, не нуждался в ее деньгах, хотя Буллы, конечно, предпочитали обеспеченных невест.

Воздушный шар за считаные секунды поднялся на триста, затем четыреста, пятьсот футов, и все ему было мало. Но вот механик убавил темп, и шар присмирел, а Мэри Энн удивленно отметила, что паника начала отступать. Она сумела выглянуть и была вознаграждена великолепной панорамой Лондона.

За минувшие двадцать лет строительство не замедлилось. На южном берегу дома тянулись от Саутуарка до Клэпхема почти непрерывным лоскутом; на севере деревни Челси и Кенсингтон были полностью поглощены чередой типовых псевдогеоргианских зданий, а дальше, за Сити, до сих пор высился Ислингтонский лес. И все-таки сверху эти новшества выглядели обрубками пальцев чумазой и многопалой ладошки Лондона, которые вторглись в зеленые пригороды. Лавендер-Хилл оставался душистым полем, большая часть Фулхэма была по-прежнему занята садами и огородами, а сельский ландшафт, что за Риджентс-парком, тянулся до Хэмпстеда.

Лишь глянув вниз, она заметила неладное. Они отправились в путь из расчета, что западный ветер точнехонько пронесет их над югом Лондона до пустошей Блэкхита, где приземлиться не составит труда. Но сейчас Мэри Энн поняла, что выходило иначе.

– Эдвард! Нас сносит к северу!

Так оно и было: плывя над Темзой, они уже достигли Ламбетского дворца. Если так пойдет дальше, им придется искать место для посадки в полях за Ислингтоном.